Но даже так что-то сработало, и чакра из горящих меридиан
рванула в ядро, отходя от праны, с которой она сцепилась как две
бешеные собаки.
Копание
Уже из очага я мог направить энергию чи на технику, но даже она
добавила мне еще больше мучений, ведь чакре чтобы покинуть тело
приходилось пройти от ядра до ног, или, в данном случае, до пятой
точки.
А каналы продолжали гореть и генерировать чакру. И все мое
внимание было сосредоточено только на том, чтобы оттащить этот
полыхающий огонь в собственный очаг и ужу оттуда его выбросить.
Внимание! Вы получили малое отклонение
чакры
Что происходило с остальным телом, я ощущал очень смутно. Просто
потому что мне было не до этого. Но не ощущать вовсе я не мог,
потому что манипуляции демона тоже доставляли немало боли.
Та энергия что была во рту, резким ударом утекла в шею и
спустилась чуть ниже, в грудину, где, казалось, начисто выжгла себе
вместилище, спалив мясо и кости до черного пепла. Но этот черный
пепел каким-то образом продолжал страдать и доставлять сигналы до
мозга.
А следом сквозь все тело к нему потекла и остальная прана,
входящая извне. Основной поток, конечно, шел напрямую, спереди
через грудную клетку. Но и со всех остальных сторон прана так же
пыталась выжечь себе путь. Особенно сзади, по позвоночнику. Скелет,
казалось, визжал от боли, а спинной мозг запекался и шкварчал…
Но все что мне оставалось, так это войти в транс, и всю
полученную боль перегонять в собственное намерение, в то, чтобы
усмирить всю свою чакру.
Внимание! Вы получили среднее отклонение
чакры
В этот момент прана, пронизывающая все тело, наконец добралась
до очага чакры. Это было неизбежно. И очаг вспыхнул, сходя с ума и
пытаясь пережечь захватчика.
Чи+1
…
Чи+1
Резерв неожиданно рос, но сейчас это нисколько не могло подавить
всю ту боль, что я ощущал.
Сознание сузилось только до ощущения страдания и собственного
могущества. Потому что воля продолжала приказывать чакре отходить
из всех каналов в очаг. Такого контроля над энергией я ранее не
добивался. Я сейчас и был самой энергией, настолько сильно боль
заставляла и побуждала разум действовать, чтобы это все наконец
прекратилось. А прекратиться оно могло только в одном случае, если
я все сделаю правильно.
Тело уже было одной мочалкой, пропитанной серной кислотой и
напалмом, внутри которой шли вразнос два термоядерных реактора.
Один снизу, очаг. И один сверху, зарождающийся сосуд. И понять что
из них доставляло больше страданий, было так же невозможно как
сравнить две бесконечности. А любого математика, который сказал бы
что бесконечности можно сравнивать, я бы подверг такой же
пытке.