Наконец последним его грехом было то, что Ник оказался из числа тех неудобных людей, которые очень рано встают, весь день бегают туда-сюда, успевают везде сунуть свой длинный нос и достать окружающих до самых печенок. Но при этом не ложатся спать раньше остальных, а чуть ли не до полуночи чем-то занимаются, громко топают, бухтят, бесконечно бродят на улицу и обратно, шумят, сопят, хрустят, мешают нормальным людям заснуть…
И ведь высыпался же, гад!
Сколько мы ни пытались его подловить, но вставал он всегда до побудки. И неизменно выглядел свежим, отдохнувшим, отвратительно бодрым. Тогда как мы с Ланкой по утрам больше походили на дряхлых, всклокоченных и очень злых бабок, которые вплоть до самого обеда думали лишь о том, как бы кого-нибудь убить.
Поняв, что ранняя побудка — наше слабое место, несносный маг вскоре начал будить нас в своей манере. То прокрадется и из кувшина в лицо плеснет. То над самым ухом в невесть откуда взявшийся бубен ударит. Или песню во все горло заорет… в такие моменты мне очень хотелось его удавить или распять прямо над входом в палатку. Однако мерзавец всякий раз успевал сбежать. И лишь на тренировках нам удавалось худо-бедно с ним поквитаться.
Наверное, именно шанс его отмутузить в конце концов и примирил меня с необходимостью посещать изуверские занятия эрта Ларуна. Более того, к концу первого месяца я все-таки втянулась. Натруженные мышцы больше не ныли так сильно. Тело окрепло. Утренняя разминка перестала приносить одни лишь боль и страдания. И пусть это была не лично моя заслуга, а во многом — вынужденная практика по целительству, которую я активно осваивала с помощью прихваченных из академии учебников, но все же заниматься стало полегче.
Еще через пару недель Ларун начал учить молодежь боевому построению, а нашей тройке велел отойти в сторонку и притираться самостоятельно, благо основы нам были уже известны.
И вот тогда-то начались первые серьезные проблемы.
Во-первых, Ланка. На первом же занятии она, вопреки тому, что писалось в учебниках, встала в боевую стойку не справа, а слева от меня и немного впереди.
Нику это не понравилось. Он сделал ей одно замечание. Потом второе. А обнаружив, что ведьмачка даже безотказного ранее «барашка» проигнорировала, в сердцах обозвал ее упрямой овцой и поинтересовался, каким еще эпитетом ее надо наградить, чтобы она его услышала.