Для чего она требует отвернуться? Сбежать хочет? Или напасть со
спины? Ну ладно, подыграю. Первая полноценная встреча с людьми
разжигала во мне любопытство. Я уже понял, что от этих двуногих
можно узнать намного больше полезной инфы, чем от памяти, которая
этой инфой делится очень неохотно, выдавая её малюсенькими
кусочками. Так что я отвернулся, но внимательно прислушивался к
каждому звуку. Если девка начнёт подкрадываться ко мне, я буду
готов.
— Вот блин, правду говорят — у меня талант впутываться в
неприятности, — проговорила она, шурша одеждой. — Парень, а тебя
как звать?
— Рахт, — ответил я.
— Новоимённый? — усмехнулась она.
— Ново… что? — не понял я.
— Ну так, когда миру пришёл конец, люди поделились на два
лагеря. Одни продолжили пользоваться обычными именами, а другие
решили, что раз старому миру конец, то и старые имена тут ни к
чему. И начали придумывать новые (или брать из других стран). Вот
так, постепенно, Иваны и Василии начали превращаться во всяких
Майклов, Джонов и Безумных Максов. Тот же Дин, главарь бандюганов.
Говорят, настоящее имя у него Денис, но оно ему не нравится, вот и
требует, чтобы его называли Дином. Но наша община придерживается
старых порядков, у нас у всех имена обычные.
Как много полезной информации. И хрен бы с ними, с именами. Куда
интереснее были слова девки про мир. Значит, был какой-то «старый
мир», которому пришёл конец. А тот мир, в котором мы сейчас — надо
понимать, новый.
— А я Рита, — представилась она. Я не стал говорить, что её имя
мне уже известно. Слышал и от той парочки, явившейся в мой магазин,
и от этих бандосов.
— Значит, предпочитаешь имя, которым называлась в старом мире? —
осторожно спросил я. Логика подсказывала, что лучше не раскрывать
раньше времени, что я вообще ни хрена ни о чём не знаю.
— Ты прикалываешься? — усмехнулась Рита. — В каком ещё старом
мире? Он рухнул полвека назад. Я что, выгляжу на полтинник? Мне
всего двадцать, я те времена вообще не застала. Знаю о них только
по рассказам стариков.
Полвека… Пятьдесят лет. В году 365 дней. Тогда как я живу всего
два дня. Получается довольно много.
А если этой самке двадцать, то она… в три тысячи раз старше
меня. «Лол», — подкинула память новое слово.
— Я всё, — сказала Рита.
Я обернулся. Теперь она снова была облачена в одежду.