– Замёрз я, сильно, – отбрил я его, – мужик, иди уже, не мешай девушку встретить.
Мужик мерзко хохотнул, ляпнул что-то про окучивание и количество дырок на население, и ушёл. Я, конечно, ничего не понял, но и задумываться не стал. Просидев так ещё с четверть часа, я наконец увидел её. В свете вечерних фонарей, она шла по тропинке к подъезду. Лёгкое облако светлых волос, маленькая фигурка в дутом пуховичке, большие зелёные глаза, маленький аккуратный ротик и тонкие пальчики рук. Всё в ней было какое-то родное и уютное.
***
И снова я еду в метро. Час пик, народу море. Думаю о Войсе.
«Надеюсь, ему есть куда пойти и где поесть».
Сержусь на саму себя, ведь я никогда не была равнодушной к чужим проблемам. Парень меня привлекает, но это же неправильно! Ему от силы лет двадцать пять, а может и меньше. А мне скоро будет сорок один. Толпа привычно выносит меня на станции пересадки. Неожиданно приходит мысль:
«А что если он весь день просидел у подъезда и голодный?»
Фыркаю от подобной мысли. Он же не совсем блаженный, чтобы сидеть на холоде весь день! Ведь правда? А вот голодным может быть запросто. Хмурюсь, в сердце поселяется щемящее чувство.
«Да какого чёрта! Он чужой человек!»
И тут же решаю зайти в KFS, взять ему хотя бы такой еды.
«Не надеется же он, что я его к себе пущу?»
С этими мыслями я и доехала до дома. А у подъезда увидела его, упрямо сидящего на холоде в своём тонком пальто.
– Ты всё сидишь? – стараюсь говорить без эмоционально, а на душе клокочет и щемит.
– Сижу. Мне некуда идти. Я в этом мире никому не нужен. Если только как питомец, – говорит он и отводит взгляд. Непроизвольно отмечаю, как трясутся его губы, вижу что замёрз. Замечаю и его голодный взгляд, прежде чем он отворачивается.
– Пойдём, погреешься, да и поешь у меня, – выдаю, прежде чем сама понимаю что сказала. И сразу же паникую. Я же его не знаю. Он видит мою реакцию и всё понимает по-своему.
– Зачем зовёшь, если не доверяешь?
– А ты бы доверял всем на моём месте?
– Нет. И знаешь, ты не обязана меня спасать, – морщится, растирая руки и пытаясь согреться, – но если ты сможешь мне довериться, я не подведу. Я машу ему рукой, подзывая, и открываю подъезд.
– Пойдём, горе моё луковое, – снисходительно улыбаюсь и тут же застываю от осознания фразы сорвавшейся с губ.
Он как заворожённый смотрит на мои губы. Притискивает меня к двери ставя руки с обеих сторон от головы и, почти коснувшись моих губ, тихо шепчет: