Я выпускаю ее из объятий. Вот она уходит, я смотрю ей вслед. Вижу, как отдаляется от меня. Из-за поворота резко появляется машина. Яркий свет фар ослепляет. Мотор глохнет, авто останавливается. Из авто резко выходят бритоголовые парни, во главе с Сизым.
Понимаю, что происходит. Не уберег, я свою Иришеньку, не уберег… Бегу со всех ног к ней.
- Нет! Не трогайте ее! Прошу! – подбегаю к нему, и меня тут же оглушает сильнейший удар по ногам. Падаю на колени перед ним. Протягиваю руки к своему врагу и прошу сохранить ей жизнь. Один из его охранников схватил мою беременную жену за волосы и затащил в машину.
- Ей не жить! – произносит Сизый. Закатывает рукава своей кожаной куртки. Резко бьет меня в челюсть. На долю секунды я теряюсь в пространстве. Прихожу в себя и чувствую вкус крови на своих губах.
- Отпусти ее, – отвечаю и продолжаю стоять на коленях. Подняться мне не дают двое его головорезов, стоящих рядом со мной.
- Отпущу. Если согласишься выполнить наши договоренности. Это ты мне должен, не я тебе.
- Нет у меня таких денег. Если бы были - я все отдал бы тебе до последней копейки.
- Отдашь, - грубит Сизый. Все отдашь. А пока твоя беременная женушка побудет у меня. Увозите ее!
2. Глава 1
Я всегда заводила будильник на пять тридцать и одевалась за двадцать пять минут. Сумка собрана с вечера, вещи наглажены и аккуратно развешаны на спинке стула, дожидаясь раннего утра. Пять минут оставляла на кофе, но выпить чашку ароматной, горячей арабики все равно не получалось. Сколько раз я говорила себе, что нужно просыпаться еще раньше, особенно, когда выбегала из квартиры так и не успев застегнуть все пуговицы кашемирового пальто и обмотать шею вязаным шарфом.
Обычным будничным утром я всегда спешила. Зимой изношенная подошва моих сапог скользила по обледеневшей дороге, осенью я старалась перепрыгнуть в этих же сапогах через огромные лужи, причем иногда не получалось и ноги промокали насквозь. Здоровалась с Игоревной, которая заметала двор огромной метлой или чистила снег совковой лопатой. Высокая, крупная женщина за пятьдесят, в ядовито-оранжевой жилетке, всегда отвечала мне громким приветствием, а после в голос осуждала всех работников ЖЭКа, хотя сама там работала.
Я никогда не могла с ней нормально поговорить, потому что постоянно спешила. Если бы я опоздала на автобус, то следующий пришлось бы ждать целый час. Час ждать я не могла. К семи мне нужно быть на работе.