Не только я догадался, что он выбрал
мне наказание по силам и даже такое, которое доставит мне минимум
неудобств. Провести несколько древодней в лесу одному? Неоднократно
я уходил на охоту из грасса и на больший срок.
Да, сейчас это выглядело опаснее.
Даже безобидные животные, вроде айхо или скингов, могли напасть под
новым небесным знаком. Почти ручные, они никогда не проявляли
агрессии в моих многочисленных странствиях по лесам Долины. Сейчас
же они могли пустить в ход острые клыки.
Я не мог позволить себе
расслабиться.
Ручей нашёлся быстро. Узкий, всего
метр в ширину, но довольно стремительный. Он спускался с ближайшей
горы, вода в нём всё ещё хранила прохладу.
Я скинул куртку из толстой кожи тауро
и быстро омыл тело. Оказалось, что кровь успела натечь и под
одежду, так что требовалось хорошенько отмыть себя и только после
этого приступать к лечению.
Дойдя до головы и волос, я зашипел от
боли. Оказалось, что от затылка почти до лба тянулась длинная
рваная ссадина. И когда только меня так приложили? Неужели тот
самый камень, что кинул Тринк? Или один из ударов дубинками из
древокамня?
Несмотря на боль, я вымыл голову и
нанёс кашицу из листьев теневика — лечебной травы, что росла в
предгорьях. Редко, но попадались даже изменённые растения,
содержащие Звёздную Кровь. И вот они уже могли творить настоящие
чудеса. Моя рана затянулась бы за считанные часы.
К сожалению, таких ценных экземпляров
в моём крипторе не было. Приходилось довольствоваться тем, что
есть.
Все в грассе знали, что у хейра есть
руна Заживления, и он мог легко пустить её в ход. Скорее всего, от
моих ран не осталось бы и следа. Всего-то и нужно было мысленной
командой вызвать скрижаль и сделать практически неуловимое движение
пальцами.
Но он предпочёл не облегчать мне
жизнь. И я понимал, почему хейр поступил именно так. Ещё одна
деталь наказания за ночную драку…
Вспомнил ухмыляющуюся рожу Грайва, и
снова накатила волна злости. Я заставил себя успокоиться и разжать
кулаки. Наставница Нира всегда заставляла меня держать рассудок
холодным, напоминая, что ярость плохой советчик.
Кашица из листьев теневика немного
уняла боль и холодила кожу. Наконец я сумел мыслить трезво, хотя
тело болело нещадно. Десятки синяков медленно наливались
бледно-желтым, чтобы завтра превратиться в неприятные тёмно-синие
пятна по всему телу.