Сделав короткую паузу, я
продолжил.
— Не говоря о том, что их доля в
компании тоже стоила немало. На рынке они могли получить почти те
же самые полмиллиона, но без риска уголовного преследования.
Завершать свою мысль я не стал —
выводы тут и так были очевидны. Вместо этого несколько секунд
помолчал, пытаясь утихомирить полыхнувшую внутри бурю эмоций. Потом
снова взглянул на деда Фелипе, всё ещё хранившего молчание.
— Дед, что всё это значит? К чему
все эти вопросы? Ты что-то о них знаешь? Откуда?
Тот снова тяжело вздохнул. Подняв
глаза, с мрачными видом посмотрел на меня.
— Ты же понимаешь, что если
финансовый мотив не подходит в качестве веского резона, то причину
нужно искать в чём-то ещё?
Не выдержав, я нервно усмехнулся.
Придвинувшись ближе к столу, положил на него руки. Переплетя
пальцы, упёр взгляд в лицо родственника.
— Мы сейчас играем в детективов? Или
у тебя есть предположение, о котором ты хочешь рассказать?
Секунд десять он молчал, смотря то
на меня, то на свою чашку с кофе, то в сторону окна. А я отчаянно
старался успокоить нервы. Вот чего точно не ожидал от визита на
ферму, так это беседы о своих бывших партнёрах. Да ещё и в таком
ключе.
Наконец дед принялся говорить.
Медленно, неспешно и как будто заставляя себя.
— Ты ведь толком не знаешь, как
именно познакомились твои родители, Матиас. Или они тебе что-то
рассказывали?
Поворот был настолько неожиданным,
что на момент я замер, смотря на него с изрядным недоумением. В
целом, он был прав — если не считать общей канвы истории, в которой
отец заявился в чужую страну с одним рюкзаком, влюбившись в местную
девушку, больше мне ничего не говорили. Да и я не спрашивал, если
уж на то пошло. То была их личная история.
— Не рассказывали. Но я не совсем
понимаю, как это может быть связано?
Дед Фелипе усмехнулся. Бросил взгляд
на фотографию бабушки, которая висела прямо здесь — на стене кухни.
Её не стало лет десять назад. А фото с того момента стояло в каждой
комнате его дома.
— Всё просто, внук. Иногда люди
могут совершать зло не из корыстных интересов. А просто желая
отомстить. Порой, имея на то основания. Но чаще — просто из-за
уязвленного самолюбия.
С некоторым трудом расцепив пальцы
рук, которые побелели от напряжения, я взял чашку кофе. Сделал
большой глоток напитка. Снова посмотрел на деда.