- Что же ты, подлец, наделал?! – Арканов кивнул на пятно сажи и останки другого ящика, пострадавшего в огне.
- Исправлю, Агафон Аркадьевич, - виновато пробасил андроид. – Откуда мне было знать, что на неопознанном катере прилетели вы?
- Чего исправишь? Знаешь, что здесь было? Ни черта ты не знаешь, - Агафон сердито отмахнулся. – Груши и яблоки с моего сада!
- Да, сожалею, - Арнольд понимающе кивнул. – Живую органику трудно восстановить до начального состояния.
- Бери грузы из катера и сам знаешь куда, страж хренов, - распорядился Быстров. – Вот это и это, - согнутым пальцем он указал на дыру в панели, обшивку люка потом на разбитый светильник, - исправить на твой совести.
- Есть, капитан! – Арнольд положил на пол оружие и бодро направился к планетолету. – А госпожа Ваала… Госпожа Ваала, позвольте вас отнести в гостевую каюту?
- Что?! – галиянка, шагнувшая было из ангара в коридор, замерла.
- Вас позвольте отнести, - повторил андроид. - Этими руками… - он поднял широкие ладони. - Этими руками так хочется потрогать вашу нежную попку.
- Ишь сволочь какая! – Ивала едва сдержала себя, чтобы снова не схватиться за пистолет. – Нежную попку, говоришь? Смотри, чтобы я не порвала твою железную задницу на куски! Глеб, это не выносимо! – она повернулась к ухмыляющемуся Быстрову. - Ему надо срочно прочистить мозги! Стереть все без остатка и установить новую личность! Как вы терпите на борту такого гадостного маньяка?
- Извини, товарищ Ваала, но мы к нему слишком привыкли. Его нужно просто воспитывать, - Быстров взял ее под руку и повел к каюте, некогда облюбованной галиянкой. - Располагайся, - сказал он, когда отъехала в сторону. – Видишь, здесь все как прежде. После тебя я не пускал сюда никого.
Задержавшись на пороге, Ивала оглядела уютное помещение, освещенное зеленовато-синим цветом, напоминавшим далекое небо Листры. Большая кровать – пожалуй, главное достоинство этой каюты – была похожа на свежее облачко.
- Спасибо, - прошептала галиянка и, прижавшись к Быстрову, потерлась носом об его щеку. – Очень приятно, что столько времени ты хранил память обо мне.
- Я знал, что когда-нибудь ты здесь появишься. Появишься, и снова все завертится, закружится… И… - Глеб прислонился к округлому выступу стены. – И, признаться, я соскучился по такому верчению. Жду тебя через пятнадцать стандартных минут в рубке. До гиперброска пойдем на форсаже.