– Нет. Не хожу.
– Тогда в чем дело? Эти пидоры устроили здесь свой вонючий притон. Или ты забыл? Забыл, что они здесь творили? Все их гомосячьи танцы, обжималки и сосания? Мы же просто очистили город от этой мрази. Кто-то должен был это сделать, не побоявшись замарать руки.
– Серж, мы же не беспредельщики. Просто все должно быть в рамках приличий. Усик, я уверен так и встречается со своими дружками. Да и все остальные, кто тогда попал под нашу горячую руку, тоже живы. Просто зачем они вот так вот в открытую тут устраивали всю эту сраную вакханалию.
– Я выбрал, – обратился Сергей к девушке и когда та подошла, держа наготове блокнотик и ручку, продолжил. – Кебаб из баранины с овощами. А вы что парни?
– Мы русские и пьем только русское. А потому тащи литр Русского стандарта, – заржал Никита. – Только неси целую бутылку. Принесешь распечатанную, я ее собственноручно в глотку вашего хозяина вылью и попадет этот правоверный любитель мальчиков прямехонько в ад. А к водке, пельмени и квас.
– Не много ли литра на троих? – спросил Сергей. – Мне с утра за руль.
– Нормально. Мне тоже. – успокоил его Евгений. – Никто не заставляет нас нажираться. Каждый может остановиться, когда посчитает нужным.
Только вот когда бутылка опустела никто их них даже не подумал остановиться, и они заказали еще одну.
С этого момента вчерашний вечер раскололся на десятки фрагментов различной длительности. Собирая их утром, он ощущал себя режиссёром, монтирующим клип панк-группы. Он помнил, как они выходили курить на улицу и рядом с ним почему-то всякий раз оказывалась та самая миниатюрная официантка. Она прижималась к нему, будто ночь была прохладной, а он держал ее за плечи.
Затем он спорил о чем-то с Усиком. Предмет спора он вспомнить уже не мог, но помнил свою обиду на армянина, на то, что тот чего-то никак не хотел понимать. Хозяин бара сидел с угрюмым видом и это раздражало и бесило Сергея.
Следующими в памяти задержались воспоминания о темном коридоре, по которому он крался, шатаясь и держась за стену, а также о том, как блевал, склонившись над обосанным унитазом. После чего полоскал рот, разглядывая себя в зеркало и думая о том, что вероятнее всего уже умер: настолько бледным казалось ему его лицо и темными мешки – под глазами.
Когда Сергей вернулся за стол, голова немного прояснилась и разговор с Никитой он запомнил почти дословно.