После сложного звонка, в котором была задана масса неважных, как ему казалось, вопросов, он вернулся в приемную и запустил компьютер, на котором работали Оля и Наташа… и… ничего особенного… кошечки, фоточки, себяшечки… Он громко выругался. Никогда он не ругался на работе при людях до этого. Его имидж хладнокровной сволочи был нарушен. Он оказался совсем не хладнокровным. Руки тряслись, и он пребывал в полной растерянности. Закончив со срочными звонками, разобравшись с полицией, налив себе виски, он сидел в кресле в своем кабинете, обдумывая сложившуюся ситуацию. Не было печали, черти накачали…
После долгого опроса всех сотрудников попросили покинуть здание до разрешения полиции продолжить работу.
Люди разошлись по домам. Оборудование было опечатано, офис закрылся на неопределенное время. Никого из работников туда больше не пускали.
Саша ушел в клуб. Дома оставаться одному не хотелось. Никаких предположений по поводу убийства девчонки у него не было. Что произошло, конечно же, никто не знал. Одно было понятно: офис придется сменить. Он тупо гонял тяжелые бильярдные шары, пропуская удачные комбинации… Играл сегодня один, убивал медленно ползущее время и безрезультатно размышлял. Что-то неопределенное и, видимо, страшное происходило вокруг него, а он этого даже не то что не замечал, а даже не предполагал. По предварительному осмотру, Наташин труп пролежал в офисной кладовке примерно с вечера прошлой пятницы. Началось расследование.
Время шло. Всех сотрудников по очереди снова вызывали на допросы в полицию. Оказалось, что никто ничего не видел и не знал. Дальше выяснилось, что в офисе творились просто чудеса. Данные с камер видеонаблюдения были затерты. Они просто исчезли. Что же произошло? Зачем? Почему? Следствие сильно затянулось. Наташа в принципе не имела врагов. Вела тихую семейную жизнь. Зависть подруг? Вряд ли. Это ж как надо завидовать, а, насколько Саша знал свою сотрудницу, особых поводов она никогда не давала. Нет, тут не зависть. Это не повод для убийства.
Быстро сменить офис оказалось не просто. Сезон был в разгаре, и все удобные офисы были сданы. Подсобку уборщицы дезинфицировали и заперли наглухо. И офис все-таки продолжил свою работу. Не сразу, но постепенно все смирились со сложившейся неприятной ситуацией. Из компании никто не уволился – слишком хорошие были зарплаты. Но люди перестали доверять друг другу. Обстановка изменилась: стала сухой, напряженной, сотрудники общались друг с другом исключительно по рабочим моментам; совместные выходы на перекур и щебетание за обедом прекратились. Люди выполняли свою работу и расходились по домам. Исчезло доверие, пропали улыбки. При встрече сотрудники только коротко кивали друг другу, не перекинувшись и парой слов. А о чем можно было говорить, если все мысли неизбежно возвращались к неприятному и непонятному происшествию и последовавшим за ним неудобствам? Оставалось только работать. А руководителя вообще стали бояться. Люди опускали головы, когда Саша входил в рабочие кабинеты.