В этот вечер мама возвращалась с получкой домой, на улицу опустились сумерки. К ней подошла компания отморозков в масках с ножами и отобрали сумку. Вытряхнув все на дорогу, схватили кошелек и исчезли восвояси. У мамы от страха и перенапряжения, случился инсульт, она осела на дорогу. Это все, что удалось разглядеть на видео очень плохого качества с камеры висевшей на соседнем доме. Никаких примет мама не запомнила, дело так и не раскрыли, преступников не нашли.
В больнице врач мне сообщил, чтобы готовилась к худшему, мама останется лежачей, полный паралич одной стороны, вторая тоже пострадала, но меньше. Тех денег, что собрали на работе, хватило на первое время, на необходимые лекарства. Лечение помогло лишь частично, мама могла говорить, хоть край губы и щека оставались практически неподвижными.
Я была двадцатилетней девчонкой, растерянной и с трудом понимающей, что дальше делать. Родственников никаких у нас не было, с очень дальней родней, живущей Бог знает где, я была не знакома. Катюха беременна и помочь мне ничем тоже не могла. Спасибо Владу и его маме.
Ольга Владимировна прибежала ко мне на следующий день, стала расспрашивать о маме. Слухи по дому разошлись быстро, наши квартиры находились на одной лестничной клетке. Уже после обеда они навестили маму в больнице. Ольга Владимировна о чем-то долго говорила с мамой, точнее она говорила, а мама молчала.
С того дня Влад и Ольга Владимировна регулярно навещали ее. К тому времени, как маму выписали из больницы, я уже перевелась на заочное отделение и устроилась на работу официанткой на несколько часов в день.
Влад начал ухаживать за мной, дарить цветы, небольшие презенты. Он всего полгода назад вернулся с армии и только устроился на работу слесарем в автосервис. Я не могла поверить, что красавчик, популярный мальчишка нашего района, душа всех местных компаний, обратил на меня внимание.
Еще будучи тихоней-подростком, я с завистью смотрела на девчонок, которых он менял каждую неделю. Все они были яркие, современные, в модных вещях, пирсингом или боевым раскрасом на лице. В то время, как папа не разрешал мне пользоваться даже помадой, про юбки выше колена и говорить не стоит. Влад рос без отца, но моего побаивался, поэтому никогда не дразнил, не смеялся надо мной, а лишь с жалостью посматривал в мою сторону при встрече во дворе или подъезде. Когда моего папы не стало, Влад только закончил колледж, через несколько месяцев его забрали в армию. Вернувшись, он снова окунулся в водоворот расфуфыренных девушек с очень откровенными нарядами, я такое никогда бы не надела.