Лена уснула почти что счастливая, платье нравилось, завтра от
души натанцуется, и Петя ею будет гордиться, она не подведёт
друга.
Вечеринка
― Игнат, ты обязан находиться на приёме! Мама уезжает, а я не
хочу быть в одиночестве, — предупредил сына Кирилл Олегович за
ужином.
Он проставлялся перед коллективом за свою добровольную отставку
и обещал публично объявить о смене руководства.
Воронин окончательно уходил на покой, всё же ему исполнялось
шестьдесят пять лет. Кто будет возглавлять фирму, знали всего три
человека, он сам, его сын и предстоящий назначенец. Последнюю
неделю фирму лихорадило, строились самые невероятные предположения
о будущем директоре.
― Надеюсь, я буду в качестве гостя, а не представителя
заказчика? — скривившись, спросил сын.
― Естественно, отчего ты спрашиваешь? — уточнил отец, хотя
отлично знал отношение Игната к подобным мероприятиям.
― «Мы всё пройдём, но флот не опозорим, мы всё пропьём, но флот
не посрамим», — пропел сын популярную песенку Визбора. — Хочу
напиться. И отца не посрамить. Давай договоримся, ты не станешь
меня никому представлять. Я буду тёмной лошадкой. Тогда приду.
― А что, это занятно, — Воронин довольно потрепал сына по плечу,
переглянувшись с женой. — Договорились.
Они какое-то время ещё обсуждали домашние дела, потом разошлись.
Родители знали, что Игнатий не любил корпоративы. На праздниках
коллектива приходилось «держать марку». В обязанности руководителя
входило говорить речь, выслушивать пьяненьких подчинённых, пить
только шампанское.
Сын когда-то высказал мнение, что усматривает во всех этих
неформальных общениях и выездах на природу надменное отношение
руководства к нижестоящим.
Он искренне не понимал, для чего нужны такие сборища, кто их
придумал?
Непременно приходилось устраивать нечто подобное на глупейший
праздник в марте, наделять всю слабую половину человечества
подарками, цветами, говорить любезности и наезжать с визитами к
дамам у власти.
Новогоднее торжество имело чуть-чуть другой сценарий, но принцип
бытовал тот же. Предполагалось, что руководство безумно радо
спуститься с Олимпа и выйти к людям для неформального общения.
Глупость полнейшая.
Игнатий усматривал в подобных тусовках чванство правящих, вот-де
мы, демократы какие!
И подозревал, что становится мизантропом
В свете последних событий этого года ему попросту хотелось
накачаться.