― Яйца оторвёт твоему Митеньке. Или вон Петечке скажи.
― Не надо, Елена Ивановна, сама справлюсь.
― Ню-ню, справишься. А что ещё нового? Есть что-то хорошее?
― Познакомилась в кафе с Лёшей, работает в том страшном
оружейном магазине, — улыбнулась девушка.
― Покажешь, что за перец?
― Покажу.
Когда Нега Елена появилась в отделе, Сорина немедленно
определила её под своё крыло. Ненавязчиво опекала, подсказывала и,
сама не зная, почему, Лена рассказала Сориной про Митьку.
Рассказывать было тяжело, стыдно, слова не находились.
Она выкурила подряд три сигареты, пока смогла выдавить эту
историю из себя. Елена Ивановна слушала, молча глядя на висящую
сосульку, и тоже курила. Когда Лена закончила рассказ, она
одновременно почувствовала облегчение оттого, что рассказ окончен и
досаду, зачем не удержалась, поделилась. Однако облегчения, оттого
что она «сняла с души груз», не чувствовала.
Сорина никак не прокомментировала излияния Лены, только сказала:
«Пойдём, работать надо». И вот за то, что Елена Ивановна не стала
обсуждать детали, приставать с проявлением сочувствия, давать
советы, Лена была благодарна.
С тех пор, когда они выходили вместе курить, и рядышком не было
любопытных, Сорина спрашивала, не пристаёт ли Косов. Лена вначале
конфузилась, после привыкла, перестала. Лишь однажды Елена Ивановна
сказала.
― Будь всегда начеку! Баллончик себе какой купи, что ли. Не
нравится мне твой братец.
До Нового года был почти месяц, декабрь только начинался, погода
менялась постоянно, то дождь, то снег, а то и мороз. Никак зима не
могла определиться, чем порадовать людей, то ли снегом, то ли сухим
асфальтом.
Лена и Лёша после пары совместных обедов в кафе стали
встречаться по вечерам. Девушка перестроила свой уклад жизни,
специально теперь вставала раньше, быстро делала уборку, готовила и
освобождала вечер. Синицын по утрам ворчал, что теперь совсем её не
видит, подруга улыбалась и отвечала, что пусть приходит и смотрит
на неё во время работы.
С Гориным было увлекательно проводить время.
Он все знал об оружии, консультировал сценаристов, писателей,
словом, всех, кто интересовался. Мог, не переводя дыхания, с
восторгом рассказывать о какой-нибудь модели, увлекался, размахивал
руками, а когда понимал, что его «несло», хохотал, и просил
слушательницу останавливать себя.