- Аналитикой занимаемся! – слышится голос Савелия позади меня, и я спешно оборачиваюсь, - ваш смех и анализ нас впечатлил. Браво!
Савелий и Петр стоят в паре шагов от меня и переводят взгляд с меня на Ульяну и обратно.
И почему я их раньше не заметила? А, впрочем, всё равно, пусть слушают.
- Теперь мы подслушиваем, - щурит глаза Смирнов, - один-один, Валерия Гордеевна.
Облизываю пересохшие губы и сипло бросаю.
- Я аннулирую решение отца принять вас на работу.
- Это сделать невозможно. Генеральный подписал приказ, его аннулировать без моего согласия нельзя. Вы сталкивались с трудовой инспекцией? Я в нее обязательно обращусь после вашего необоснованного приказа. Уволить меня тоже не за что.
Вскидываю подбородок, но тут из-за спины раздаётся писк Ульяны.
- Я тоже пойду в инспекцию. Так и напишу в заявлении – директор увольняет меня из-за мужика.
Савелий удивлённо поднимает бровь, а мое лицо начинает гореть.
Да что со мной такое? Секретарь несет чушь, а я краснею!
Губы Смирнова трогает улыбка, которая окончательно выбивает меня из колеи.
- Можете идти куда угодно, главное проваливайте из офиса - оба.
Спрятав руки в карманах пиджака, стремительно удаляюсь из коридора.
***
Александр всё же приносит мне заявление об увольнении после обеда. Ульяна тоже уходит с работы, предварительно закатив новую истерику в приемной.
Девушка рыдала, кричала, но я не реагировала и в итоге к трем часам дня, ее заявление лежало у меня на столе.
Отдел кадров, по поводу устранения Смирнова, я пока не штурмовала, но завтра с утра хотела вплотную заняться этим вопросом.
***
К шести вечера у меня был целый список проблем, которые появились благодаря вредительски-слаженной работе отца и Александра. Но самое главное - они запороли большую отправку древесины, и этот инцидент будет стоить нашему предприятию больших средств. Да и наш клиент, который должен был получить эту партию, больше к нам не обратится. Еще и скидку потребует на продукцию, которую в итоге получит. Сухое дерево, хранившееся с осени в ангарах, неделю пролежало под проливным дождём и теперь не имело былой ценности.
Как такое можно было допустить? Александр даже начальника цеха слушать не стал. Он пять чертовых дней вел переговоры с железной дорогой, пытаясь выпросить скидку за большой объем перевозимого груза. Идиот!