Она было направилась ко дворецкому, но я остановил:
- Штука в том, что жандармы его быстро отпустят. Троцкий это легко решает, - уж знал я по прошлому неприятному опыту. - Если Бабаш снова окажется на свободе, то нас ждут беспокойные дни. Нужно его как-то изолировать, пока мы не улетим в Москву.
- Да, я понимаю. Обязательно решим это с Павлом Иосифовичем, - Ирина кивнула и пошла к дворецкому.
А я подумал, что нам требуется больше слуг в этом доме.
- Ну-ка иди сюда! – Наташа вцепилась мне в рукав и потянула к лестнице. – Что это за девушка, о которой он говорил?! – она резко остановилась перед вторым лестничным пролетном.
Лаврик, мявкнул что-то невнятное, чувствуя горячее напряжение в хозяйке.
- Сюда иди, - теперь я ее потянул выше, схватив за руку, и попутно придумывая ответ.
Когда мы поднялись на второй этаж, я решил испытать новую, довольно рискованную тактику общения с ведьмочкой. Неожиданно припер ее к стенке и возмущенно сказал:
- Ты что дурная? Не понимаешь самого простого? Речь о Светочке Троцкой! Разумеется, не может там быть никакой любви. Но мне же нужно было, на что-то зацепить Бабаша, чтобы понять, чего от меня они добиваются. Вот я и придумал историю с влюбленностью в картинку в журнале.
- Сам дурак, - отозвалась она, сбитая с толка. – Как-то подозрительно это.
- Тебе понравилось, как я ему врезал коленом по морде? – перевел я разговор на другую тему.
- Да, - она подняла ко мне взгляд. – Вообще не ожидала такого. Ты стал охренеть какой. И лицо теперь твое симпатичнее.
Ого, она заговорила на моем языке. Точно, я «охренеть какой»! И физиономия моя, похорошела – ведь действуют техники «Жеста Лицедея»! Очень даже действуют!
- Хочешь сейчас со мной трахнуться? – я сунул ей руку под юбку.
- Очень! – она часто задышала, раздвигая ножки.
- Пошли весса на лестницу, пусть сторожит!
Сестренка отослала его лишь кивком движением руки. Мы вошли в ее комнату, захлопнув двери.
- Только не кричи, сучка, - не теряя ни секунды, я развернул ее к трельяжу лицом и стянул трусики до коленей. Против слова «сучка» в этот раз она ничего не возразила. В зеркало я видел ее красивое личико, застывшее в ожидании: глазки прикрыты, веки подрагивают, ротик томно открыт – из него вот-вот вырвется стон.
Мой жутко отвердевший член мигом нашел мокрый вход. Наташа взвизгнула от проникновения, а я жадно стиснул ее груди.