— Мой умеет. Он даже «папа» говорит,
когда жра… кушать хочет, — заверил я ребенка, надеясь, что на это
разговор про кота закончится. Не тут-т было.
Кот у меня действительно был.
Крупный, вальяжный, сбитый, гроза всех местных кошек и залетных
котов. Когда он требовал жрать, его утробное протяжное
«па-ау-ап-ур-р» реально звучало как человеческая речь. Не очень
разборчивая, но вполне понятная.
— Коты не могут разговаривать, —
упрямо повторила пятиклашка. — Только в мультиках. И в сказках.
— У меня сказочный кот, — попытался
выкрутиться я.
— Сказки — это для малышней, —
басовито встрял парнишка, что сидел рядом с упрямой пятиклашкой. —
А мы уже взрослые.
— Что и в Деда Мороза не верите? —
удивился я, в надежде соскочить со скользкой темы про говорящих
котов.
Ребятишки заволновались, начали
переглядываться. По лицам пронеслась целая гамма эмоций. Вроде и
взрослые, значит, не должны верить. А вроде и не такие уж взрослые,
подарки-то откуда-то берутся.
— Враки это все, — солидно заявил
мальчишка с последней парты третьего ряда. — Это дядька Семен в
клубе переодевается в халате с бородой, хороводы водит. Я знаю. Я
видел.
— Так-то в клубе! А так он есть!
Настоящий!
— Чем докажешь?
— Мне мама рассказывала! —
авторитетно заявила рыжая девчонка с конопушками на носу.
Перед маминым авторитетом спасовал
не только парнишка, но и все остальные.
— И все равно, — упрямо заявила
девчонка с серьезным взглядом на жизнь. — Коты не
разговаривают!
— Но иногда они так мяукают, что
можно понять, о чем они говорят. Если попугаю долго-долго повторять
одно слово, он его выучит и начнет говорить. Так и с котами, —
постарался объяснить свою точку зрения.
— Ничего ты не понимаешь, Катька!
Коты разговаривают! Мой Васька всегда меня зовет. Просто ты их не
любишь! Вот и не понимаешь котячий язык! — неожиданно поддержала
меня маленькая черноглазка. — Правде ведь, Егор Александрович.
— И как же он тебя зовет? —
язвительно бросила спорщица, разворачиваясь к однокласснице.
— А вот так!
Черноглазка вскочила, вытянула перед
собой ручки, поджала пальчики, изображая кошачьи когти, и громко
замяукала:
— Мя-а-а-ню-у-у-у ня-а-а-мау!
Мы-р-р-мыр-р-р-р!
Вопль потряс не только мое
воображение, но и души ребятишек. Пятиклашки с уважением смотрели
на черноглазку, потрясенный ее голосовыми способностями. А затем
наперебой кинулись изображать кошачий хор.