Джулия покосилась на старое трюмо. Возможно, для любителя старины, зеркало и было уникальным — огромное, вычурное, с богато украшенной рамой. Оно хранилось в семье Норреев еще со времен Георга III. Похожее имелось в спальне у графа, и Уильям очень любил подолгу разглядывать резные завитушки на его раме или поглаживать холодное стекло. Джул всегда искренне недоумевала, видя такую необъяснимую привязанность мужа к обычному трюмо.
— Это наша история, — сказал как-то лорд Норрей, в ответ на ее удивление.
Ну, история или нет, а Джулия с удовольствием избавилась бы от всех Вуллсхедских раритетов! Уж больно мрачные мысли они навевали.
Вот и сейчас, глядя на тусклое стекло, она убеждала себя в том, что бояться ей нечего. Правда, получалось из рук вон плохо. Лунный свет таинственно отражался в глубине зеркала, а темная резная рама тускло блестела остатками позолоты, вызывая у Джул безотчетный ужас. Она и сама не могла объяснить, что именно внушает ей такой страх.
Громкий треск, раздавшийся в камине, заставил Джулию испуганно вздрогнуть. Рассердившись на саму себя, она решительно повернулась на бок и закрыла глаза. Все. Хватит. Не боится она никаких зеркал! И несуществующих привидений. И не верит во всякие чудеса!