Я ведь так старалась — держала дом в порядке и чистоте, готовила его любимые блюда, не скандалила, следила за собой…
Может, в этом дело? Я была слишком хорошей. Ему стало со мной скучно, пресно, неинтересно.
Внезапно ощутила жгучий стыд. Я ведь тоже частично в этом виновата, да? Или нет?
Она вон какая — ходячая секс-бомба. А я? Оглядела свое простое скромное платье и фартук с тапочками. Я же просто домашняя клуша. Хозяюшка.
Пеку мужу пирожки, пока он…
Так, стоп! Что я сейчас делаю? Обвиняю в произошедшем себя? Я в своем уме вообще? Во всем винить нужно не себя, а этого му… мужа! Это он мне изменил, а не я ему!
Неожиданно поняла, что я, на самом деле, совсем не знала человека, с которым жила целый год. Думала, что знаю, но нет. Он оказался мерзким и подлым предателем, грязной скотиной, гадкой тварью, вонзившей мне нож в спину.
Ненавижу! Я его ненавижу! Его и эту его… но больше, конечно, его.
Кулаки сжались сами собой. Убила бы. Серьезно.
Как же больно! Грудь словно тисками сдавило, не могла сделать глубокий вдох, внутри все сжималось и жгло черным огнем.
Теперь моя жизнь никогда не будет прежней. Сегодня она изменилась навсегда и бесповоротно. Теперь есть только «до» и «после».
Из закрытой духовки доносился горький запах горелых пирожков.
Вот так и моя прошлая жизнь — сгорела дотла, оставляя после себя лишь угли, пепел и горечь.
Запустила пальцы в волосы, потянула до боли.
Что делать? В голове пустота. Я растерянно стояла посреди кухни и хлопала глазами.
Ну, во-первых, нужно собрать вещи. Тут я точно не останусь. Но куда поеду? К маме?
Да, можно было бы поехать к маме, но что я буду делать в нашем маленьком городке? Там нет ни работы, ни перспектив.
А мне ведь придется искать работу, моя прежняя беззаботная жизнь окончена, мне теперь нужно зарабатывать себе на жизнь.
Нет, к маме ехать нет смысла, но тогда куда?
И в этот момент я услышала, как поворачивается ключ в замке входной двери. Сердце пропустило удар.
Черт! Я была совсем не готова сейчас встречаться с мужем. Впрочем, лучше рубить хвост одним махом, чем по частям.
Павел выглядел, как обычно, великолепно — высокий, поджарый, красивый, в дорогом деловом костюме и стильных очках. И улыбка такая обаятельная. От которой у меня всегда замирало сердце.
Но сейчас оно не замерло, а сжалось от боли. Теперь это уже не был мой милый Паша, теперь он выглядел для меня как предатель. Я посмотрела в некогда родное лицо. Оно вызывало у меня тошноту.