– Я бы сама, – непроизвольно цепляюсь пальцами за его плечо, потому что страшно. – Если бы где-то вымазала пол, помыла бы.
– На хер пол, – проговаривает тихо. Даня так близко, что я чувствую его дыхание на шее.
Несет меня по просторному коридору с черными стенами, вносит на кухню, где во всю так же черную стену яркое, неприличное граффити с обнаженными грудастыми девчонками, барная стойка и совсем небольшая кухонная зона даже без варочной панели.
Сажает меня на мягкий кожаный диван, начинает рыться в шкафах.
– Ты пока подумай, что пить будешь. Есть почти все вроде… Если нет, сбегаю в магаз.
– Я бы просто, чтоб уснуть, – признаюсь честно, что погорячилась со своими высказываниями про виски. – Боюсь, что не смогу.
– Тогда давай опять по вискарю, – ставит рядом со мной пластиковый аптечный кейс, садится и кладет мою ногу себе на колени.
– Ну я же не маленькая, – стараюсь держать колени даже в такой позе максимально сведенными. Еще не хватало бельем своим тут светить. – Давай сама, все нормально, правда.
– Эй, это не подкат, если чо, – прикладывает к потертости салфетку с антисептиком. – Приставать не буду. Обещаю. Сейчас по рюмочке и провожу тебя в ту самую комнату на ключе.
– Хорошо, – пытаюсь прогнать внутреннее напряжение, но оно так глубоко и болезненно, что у меня ничего не выходит.
Даня приклеивает пластырь с подушечкой, аккуратно разглаживает его и перекладывает мою ногу на диван.
– Ага, это радует, что ты не видишь во мне насильника подбуханных женщин, – подмигивает мне, ставит на стойку бутылку и стопки. – Мне это не нужно.
– Да Господи, было б что насиловать, – отмахиваюсь я. Понимаю прекрасно, что слова про то, что Олег везунчик и все такое просто для того, чтобы меня поддержать. Хоть как-то, так как он может. Но я не тешу себя иллюзиями, что на меня можно смотреть как на женщину.
От тугого хвоста болит кожа головы, сначала хочу спросить разрешения снять резинку, но думаю, что это все же слишком глупо, и стягиваю ее просто так, надеваю себе на запястье, запускаю пальцы в волосы и массирую кожу.
– За мной много херни, – наполняет рюмки алкоголем. – Я бухаю, гоняю, коллекционирую штрафы, в связях не воздержан, но я, Марин, не пиздобол. Хочешь честно?
– Давай честно, – почти улыбаюсь, забавляет и расслабляет его манера общения. Как будто бы я с близким другом, которого у меня, по сути, никогда и не было.