На месте. Выскакиваю из тачки, даже дверь не захлопываю. Несусь по холлу, лестницам, не чувствуя под собой ступенек, по коридору. Дергаю ручку двери кабинета декана – заперто. Слышу ее голос:
– Не трожь меня! Убери руки!
– Да ты мразь, – цежу сквозь зубы, отступаю насколько позволяет пространство коридора и уже собираюсь высадить дверь.
– Берсеньев, подожди! – декан окликает меня сбоку. – Ну не вмешивайся, сами разберутся. Погулял, молодец, но у Марины Николаевны муж есть.
– Пошел ты нахер, – шлю его подальше и врезаюсь плечом в дверь, которая с громким треском слетает с петель.
Заваливаюсь в кабинет, и меня просто отключает от реальности бешеным выплеском адреналина. Прижал ее, сука, почти к столу.
Подскакиваю к этому козлу, хватаю его за шкирку и отрываю от нее, швыряю его в стенку. Подлетаю к этому уроду, дергаю его на себя за пиджак, отвожу руку и выстреливаю кулаком в его рожу. Чувствую, как с приятной болью оседают костяшки, как мне на лицо летят теплые капельки крови.
– Давай, давай, щенок, – хрипло выкрикивает он, закрывая морду руками. – Я тебя так засажу, что папка не поможет.
– Даня, стой! – Марина перехватывает меня за талию, прижимается к моей спине. – Пойдем отсюда, пойдем, пожалуйста. Хороший мой, пойдем.
– Марина, уйди от меня, – пытаюсь выкрутиться из ее рук, потому что еще не закончил с этим. – Сам разберусь.
Отталкиваю ее, поворачиваюсь к этой сволочи, а в глазах вспыхивает цветное мельтешение, становится больно и горячо, в ушах хруст собственного носа.
– Я тебя, сученыш, прибью за то, что тронул мою жену, – хрипит он, и я получаю болезненный тычок в солнечное сплетение.
Моргаю, весь подбираюсь и хватаю его вслепую за то, что попалось в хват.
– Ааа, – ору вместе с рывком вперед.
Впечатываю его спиной в стену, вминаю в нее одной рукой, а другой молочу кулаком его морду. Бью, пока эта сука не оседает и мой кулак не влетает в стену. Хрипло вскрикиваю от боли и зажимаю капающую кровавой росой кисть свободной рукой.
Марина подлетает ко мне, кончиками пальцев дотрагивается до висков, смотрит огромными глазами в мое лицо. На него даже не взглянула.
– Боже, – шепчет себе под нос. – Я тебя люблю. Я тебя люблю.
– Пошли домой, – улыбаюсь через силу. Улыбка, наверное, жуткая, кровавая. Зажимаю нос пальцами. Сука, больно. – Там Маша одна.