– Эй! – Я проворно забираюсь в комнату через окошко.
– Привет, Боаз! – пискляво вскрикивает Перл. Сделать хорошую мину при плохой игре она не умеет.
– Привет, Перл! – улыбается Боаз.
Перл начинает совать учебники в рюкзак:
– Ладно, парни, мне пора бежать. Мама Голдблатт не любит, когда Перл опаздывает к обеду.
Она стремительно проскакивает мимо Бо, оборачивается и одаривает меня взглядом, в котором ясно читается:
«Позвони мне, а не то я тебя прикончу».
– Он сломался, – говорит Бо.
– Что сломалось?
– Мой компьютер.
Я готов ляпнуть, что я уже не мальчик на побегушках в компьютерном клубе. Но все-таки… Это же мой брат. Он в мою комнату пришел. И он разговаривает.
Я не хочу испортить этот момент.
А кроме того, нельзя отрицать, что я кое-что соображаю в компьютерах. Правда, смогу ли совладать с компом Боаза, не знаю. Это ведь тот самый здоровенный, тяжелый агрегат, которым он пользовался в старших классах школы. Просто чудо, что он до сих пор продержался.
– Хочешь, чтобы я посмотрел?
– А ты не против?
– Вовсе нет.
Я шагаю по коридору следом за Боазом к его комнате.
Вот оно. Я приглашен в логово тьмы.
Бардак страшный.
Просто колоссальный.
Голый матрас, снятый с кровати, лежит на полу, на нем валяется скомканная простыня с облаками. Одежда, обувь, полотенца – все рассыпано по полу. Пара гантелей, повсюду листки бумаги. А из динамиков радиоприемника раздается треск.
Маму бы инфаркт хватил, впусти ее Боаз к себе.
Я всеми силами пытаюсь найти в этом ужасе какой-то позитив. Может быть, брат просто расслабляется. Может быть, это такой протест – контраст с суровым бытом морского пехотинца.
И вообще бардак – вещь для меня понятная.
Я иду прямиком к компьютеру. Не хочу, чтобы Боаз решил, будто я разглядываю его комнату, хотя я как раз ее разглядываю.
Дисплей его монитора стал бледно-серым. В самом центре красуется тоскливая мордашка с буквами «X» вместо глаз и высунутым языком в форме перевернутой буквы «U».
Яснее ясного. Игра окончена.
Я барабаню кончиками пальцев по крышке письменного стола:
– Боюсь, материнская плата полетела.
– И что это такое?
– Ну, знаешь, это центральная система, из-за которой твой комп пашет так, как надо.
– Это плохо, да?
– Это нехорошо.
– Черт!
Боаз садится на стул и закрывает лицо руками.
Может быть, мне стоило бы его утешить. Сказать что-нибудь ободряющее. Но я тяну мгновение. Боаз сидит, спрятав глаза за сплетенными пальцами, а я более внимательно осматриваю комнату.