Выбрасывает осколки вазы в мусорное ведро и относит остальные принадлежности на балкон.
- Тебе сколько сахара, две кажется? - Невозмутимо спрашивает Марат, разливая чай по чашкам.
– Я пью без сахара, – отвечаю, снова пытаясь расслабить лицо, но получается плохо.
- Оу, на диете? То-то я смотрю, ты у меня стройная, - Марат ставит передо мной чашку. - Торт будешь? Или после шести не ешь? Как…многие девушки, - с паузой договаривает он.
Как Яна, он хотел сказать.
Я думала, что после его измены, того, что он говорил о нашей дочери меня уже ничто не заденет, но Марат нашёл ещё одну болевую точку. Он знает о своей любовнице больше, чем о жене.
– Не на диете, – сухо отвечаю я. – Просто не хочется есть.
- Ну, как хочешь,- он пожимает плечами.
Возвращается Ариша.
Мы сидим втроем. Дочка болтает о чем-то, рассказывает как прошло выступление, Марат шутит.
Покажи этот кадр любому постороннему человеку он так же как и Марат назовет наш вечер семейной идиллией.
Вот только у меня внутри громадная черная дыра с осколками вместо сердца.
Дальше всё делаю по отработанному сценарию - убираю со стола, мою посуду, помогаю Арине заплести на ночь волосы. Иду в душ, плохо понимая как снимаю макияж ( которым я хотела произвести впечатление на обожаемого мужа), а после выключаю свет и ложусь в кровать.
Наступает тишина, я закрываю глаза, но в этот момент из душа выходит Марат и ложится рядом.
От еще влажной кожи ощущается аромат мужского геля для душа с терпким древесным запахом и лаймом.
Всегда нравился мне. Я никогда не отказывала себе в удовольствии обнять, прижаться к твердой мускулистой груди, вдохнуть родной запах.
Даже сейчас хочется. Так, что я невольно стискиваю зубы, чтобы удержать себя. Не могу. Нельзя. Он теперь с другой женщиной, больше не мой.
Как бы больно ни было, если он провёл эту черту между нами, я не стану её переступать. Хочет секса – у него для этого есть Яна.
Но именно в этот момент, Марат нависает надо мной и горячо целует в шею.
- У меня есть отличное лекарство от головной боли, -шепчет он мне на ухо, а шея и плечи против воли покрываются мурашками. - Тебе нужно его обязательно его принять.
Ладонь мужа без стеснения ползет по ноге, забирается под короткую шелковую ночнушку и тащит тоненькие трусики вниз. - Я тебя хочу, малыш. - Бархатисто понижает он голос, делая его почти мурлыкающим.