Я серьёзно киваю. Матвей тяжело вздыхает, оглядывается, словно
проверяет, не услышит ли кто-нибудь ещё этой гениальной идеи.
— Не знаю, как княгиня отнесется…
Я беспечно пожимаю плечами:
— Ну, сплоси и узнаишь. – Всему учить надо, ей-богу.
Матвей снова вздыхает.
— Да уж, но вы правы. Вам надо силу тренировать…
Я довольно киваю. Вот это я понимаю, понятливый мужик! Даже не
спорит, разговаривает со мной как со взрослым. Может, он знает про
меня? Вернее, догадывается, что перед ним не просто ребёнок, а
переселенец? Хотя… вряд ли. Откуда? Я, конечно, не тёмник и почти
не шифруюсь от своих, но додуматься до такого – задача не легкая.
Хотя Матвей не глупый, может, и допёр. Или кто-то подсказал. Но мне
это и неважно. Своим можно такие секреты доверять.
Вернувшись в дом, поднимаюсь в детскую. Ксюня сидит на полу,
аккуратно расставляет кукол в ровный ряд, что-то им тихонько
приговаривая. Я вытаскиваю из коробки ещё запечатанную упаковку и
предлагаю рациональный вариант досуга:
— Давай в головоломки!
Ксюня поднимает голову, надувает губки.
— А кукли?
Я хмурюсь. Нет, ну серьёзно. Как можно предпочесть куклы
логическим задачам? Но тут же замечаю её грустные глаза. Понимаю.
Девочке нужна мотивация. Выдох. Ладно. Я сдаюсь ценой малой
жертвы:
— Ну-у… ладно! После головоломки — я с тобой в кукли сыглаю.
Один лаз только!
Ксюня тут же оживляется, радостно хлопает в ладоши. Отступление
стратегическое. Всё ради великой цели — обрушения системы садика.
Головоломки — это маскировка, камуфляж перед Ильиной, чтобы княжна
думала, будто нам, правда, нужно в ее стрёмные «лучики». Надеюсь,
Артём сейчас тоже не балду гоняет, а честно решает ребусы, которые
я дал ему с собой.
***
Офис «Юсупов Медиа», Рязань
Евгений Евгеньевич сидел в своём кабинете, постукивая пальцами
по столу в нервном ритме. Каждый удар по столешнице — как гвоздь в
крышку гроба его спокойствия.
В дверь постучали. Он даже не поднял глаз.
— Входи, — бросил раздражённо.
В кабинет вошёл коммерческий директор Константин. Вид у него был
слегка измученный, как у человека, который только что разговаривал
не с клиентом, а с глухой стеной.
— Позвонил княгине Опасновой, — сообщил он устало, плюхаясь в
кресло напротив. — Сказала, что на неделе подумает про
контракт.
Евгений Евгеньевич нахмурился.
— Как это — «на неделе»?!