— А-а-а-а, — услышал я из гостиной и рванул с места на пятой скорости.
На пороге остановился, потому что мой новый жилец, он же рыжий оккупант, он же женоненавистник усатый, вздыбил шерсть и рычал, явно угрожая сидящей на диване Натусику.
— Паня, ты совсем охренел? — рявкнул я. — Снова хочешь без дома остаться, блюститель нравственности?
— Жень, я пойду, — со страхом глядя на кота, сообщила мне Наташа. — Ты бы ему намордник купил.
— Я его на пятнадцать суток к алкашам посажу, — пообещал я, — в воспитательных целях! Слышишь, рыжий? Будешь баланду хлебать вместо элитного корма!
Паня прижал уши к голове, задним ходом утекая в кухню. Развернулся и дунул под стол, снося по дороге табуретку.
— Удачи с подвигами! — пожелала мне напоследок Ната, чмокнула в щеку, накинула плащ и быстро ушла, забыв попрощаться.
Я запер дверь и пошел на разборки с рыжим. Он сидел в кухне, забившись под стол, и хлопал глазами:
— Сам не гам и другим не дам, да? Брат, не я тебя кастрировал, понял? Надо срочно твоих хозяев искать, иначе ты и мне личную жизнь похеришь!
— Мяу!
— Цыц! Я обиделся! Пойду поищу в интернете кошачьи намордники, собака в кошачьей шкуре, млин!
Кажется, Гугл немного охренел от моего запроса «где купить намордник коту?», потому что подсунул статью, как самому намордник сшить.
Плюнув на эту затею, я включил телевизор и потянулся за мобильным. Может, Цветочку написать?
Но она написала мне сама! Я моргнул пару раз, подумав, что мне почудилось, но нет.
Открыл сообщение от Цветочка и довольно улыбнулся:
«Завтра в 15:00 у общежития. Не опаздывай!»
«Все-таки арестую я тебя, пельмешка, за кражу моего сердца!»
Она прислала смайлик с композицией из трех пальцев, проще говоря — фигой.
Я отложил телефон в сторону и попытался прикинуть, что может придумать Цветочек. Снова полез в интернет — спрашивать у гугла про подвиги Геракла. Почитал, подумал и решил, что все выполнимо.
Спать ложился в отличном настроении, немного повоевав с Оккупантом, который решил, что моя кровать — это его кровать. А потом еще минуты три гневно мяукал под дверью, когда я выселил его на диван.
Но за его диверсию должно было последовать наказание, и я, жестокий и бессердечный, на провокацию не повелся.
Паня остался спать в гостиной, а я уснул. И во сне видел себя Гераклом, убивающим Немейского льва…