Поздно ночью Шарлотта прибежала к дворнику и сказала, что у нее в номере скоропостижно умер офицер. Это был Скобелев. Врачи поставили диагноз – паралич сердца. Чтобы избежать скандала, полицейские перевезли тело в гостиницу «Дюссо», где остановился генерал. Однако по Москве все равно поползли слухи. Люди были уверены, что Скобелев был убит немкой по личному указанию Бисмарка.
Розен был германского происхождения. И есть определенные факты, которые говорят о том, что барон, служа в Минске, был, пожалуй, главным агентом германской разведки. Вполне возможно, что именно Розен рекомендовал Скобелеву прийти туда якобы для встречи с определенными немецкими представителями.
Версию убийства поддержал даже советник императора князь Мещерский, но найти доказательств не удалось. На теле умершего не было ни следов применения яда, ни ран.
Буквально через часы после смерти генерала все переулки, вся площадь были наводнены народом. Солдаты, казаки, разночинцы. Все пришли. Никто не верил в эту смерть. Не может быть, его убили, отравили враги, внутренние враги… враги внешние. Немка? Значит, Бисмарк. Значит, это шпионка Бисмарка.
Но почему Скобелев вообще отправился в номер к куртизанке? Ведь его репутация была безупречна, и ни о каких амурных похождениях генерала никто даже и не судачил. Скобелев был женат два раза. Его товарищ, Сергей Верещагин (брат известного художника), все время повторял, что и у него скоро появятся «скобелята, которые будут таскать его за бакены». Однако это предсказание не сбылось, оба брака Скобелева были несчастливыми. И все же несмотря на это, он никогда не прибегал к услугам неоднозначных барышень вроде Шарлотты Альтенроз. Может ли быть так, что Скобелев и сам желал своей смерти?
По Москве пошел слух, что Скобелев не умер от рук немецкой разведки, а покончил с собой. Эту версию поддержали даже некоторые иностранные газеты. Например, французская Le Gaulois писала, что таким образом генерал пытался спасти себя от бесчестия, которое неизбежно бы настигло его вследствие разоблачения его связей с нигилистами.
Действительно, в ту пору в России движение нигилистов набирало силу и уже приобретало черты революционной ячейки. Связь с нигилистами трактовалась властями вполне однозначно и была чревата не только потерей доверия и авторитета среди военных, но даже смертной казнью.