«Всё или ничего! Брат, надеюсь, ты смотришь, ведь это твой
любимый удар!» — пронеслось в голове, и я стиснул зубы до боли.
[Кросс]
Пять метров! Три! БА-БАМ!!! Оглушительный удар врезался в альва!
Кулак разлетелся на части — металл и плоть разорвало в клочья, боль
взорвалась в руке, как граната! Вместе с ним разнесло и броню
ублюдка — ледяной щит, экзоскелет, кости и мясо превратились в
кровавую кашу! Тело Вориона отправилось в полёт на десяток метров,
кувыркаясь по земле, как сломанная кукла, и врезалось в стену
здания с глухим хрустом, оставив вмятину в камне!
— Кха-ха! — закашлял я, рухнув на колени.
Из моей груди торчали лазерные мечи. Они пробили меня насквозь,
прожгли, как горячий нож масло, оставив дымящиеся дыры в
синтетической плоти. Боль была адской — она раздирала тело, как
раскалённые клещи, каждый нерв вопил, а перед глазами всё поплыло,
окрашиваясь красным. Я чувствовал, как горячая кровь стекает по
животу, как она смешивается с холодом асфальта подо мной.
Критические
повреждения!
Органическое сердце
разрушено!
Повреждение дыхательной
системы!
Внутренние
повреждения!
— Ха… Ха… — с трудом дышал я, каждый вдох был как глоток
раскалённого металла, а грудь хрипела, как старый двигатель. — Да
не ругайся ты… Говорю, есть план…
Я начал вставать, тяжело, цепляясь за воздух руками, чувствуя,
как ноги дрожат, как тело умоляет сдаться. Ноги волоклись по
асфальту, каждый шаг отдавался звоном в ушах и болью в пробитой
груди, а мир качался перед глазами. Хотелось рухнуть и сдохнуть,
забыть про всё, но так ведь каждый может, а я не каждый! Я рухнул
за несколько метров до Вориона, грудь хрипела, кровь текла алой
рекой, но я надеялся, что он ещё жив — иначе мой план пойдёт нахер.
Руками я цеплялся за шершавый асфальт, подтягивался, помогая
ногами, и дополз до него. Его тело лежало в луже крови, грудь едва
поднималась, а глаза смотрели в пустоту.
— Поглощение… — прохрипел я, чувствуя, как голос срывается, а
силы уходят.
Из моих рук вырвались трубки — тонкие, блестящие, как паучьи
нити, — и впились в умирающее тело альва с влажным звуком. Я
ощутил, как его энергия, его геном, начинают перетекать в меня, как
чужая сила вливается в мои вены, смешиваясь с болью и
усталостью.
— Я же говорил… сожру тебя с бобами… и бокалом кьянти… —
прохрипел я, теряя сознание, и уголки губ дрогнули в слабой
ухмылке, пока тьма накрывала меня.