Кино для взрослых: «Никас Сафронов» - страница 7

Шрифт
Интервал



Наталия Иванова,

Спичрайтер, писатель,

лауреат литературной премии им. А. Т. Твардовского (2010 г.)

Глава 1

Быть

Дом 17

Дом, пространство и содержание которого всегда открыты для людей. Для гостей. Для клиентов. Для товарищей и друзей.

Это удивительно. Когда человек – не ясновидящий, не лекарь и не проповедник. Но в его дом постоянно идут люди. Уже и отдельный звонок в подъезде дома 17 в Брюсовом переулке повесили…

Вот только постарайтесь отдать себе отчет: Никас – человек с колоссально обширным и разнообразным кругом общения, состоящим из друзей, товарищей, клиентов, партнеров, знакомых, монархов, министров, священников, артистов, бизнесменов, модельеров, врачей, продавцов в магазине, портных и так далее. Все они – со всего мира. А Никас практически каждого помнит по имени! О каждом осмысленно готов говорить как о личности. Вижу одно объяснение: благодарность судьбе за каждого подаренного на жизненном пути человека и память восприятия от общения. Не исключено, что именно поэтому с ответной благодарностью к дому художника в сердцах друзей, друзей друзей и друзей друзей друзей проложена невидимая тропа, в конце которой действительно всегда открытая дверь. Причем парадокс: люди приходят и роятся в доме Никаса Сафронова даже тогда, когда самого художника там нет.

«У меня богатый круг общения, и я дорожу дружбой с каждым из присутствующих в нем людей, – поясняет Никас. – Вокруг меня могут быть борцы за справедливость и спекулянты, тут же министр и сапожник, президент страны и монах. Монах и тут же атеист, который вообще не верит в Бога. Мне это не мешает с ним дружить, я не диктую ему свой устав. Содержание важнее формы. Бесконечно расширяя свой круг общения, я именно стремлюсь к постижению нового содержания, за счет которого обогащаю свою жизнь. Пусть даже всего чуть-чуть новый угол взглядов, пусть всего слегка до того неизвестная мне позиция. Но именно в новом знании хранится развитие – как интеллекта, так и души. Если же с моим собеседником мы в чем-то принципиально и очевидно разные, какие-то темы мы просто не трогаем. Скажем, если у меня в доме сегодня гостит абстрактный «он» и этот он – мусульманин, а я православный, зачем нам трогать тему мяса? Если его жена огромная, некрасивая на первый взгляд, с большим невкусным носом, но ему с ней хорошо, значит, и для меня это хорошо, и с кем бы он ни жил, я не стану спрашивать: «Зачем?» Потому что, если он этого человека выбрал, значит, «есть зачем», и я уважаю его решение. Понимаете?» Вот так с Никасом и беседуем.