Ступив в маленькую, темную и холодную переднюю, наш проводник – слуга иллюмината – молча поклонился и вышел, оставив нас в полнейшей темноте.
– Теперь я должен дать условленный сигнал!
С этими словами свекор как-то особенно ударил трижды в ладоши, и через минуту мы услышали загробный голос, который произнес три слова:
– Войдите, брат мой!
Я задрожала как лист и вцепилась в руку свекра.
Мы вошли в большую темную комнату, слабо освещенную лампой под абажуром, которая стояла на столе, покрытом черным сукном. За этим столом, имевшем вид бюро, сидел, внимательно читая что-то, старик в какой-то странной одежде, скорее напоминавший жителя востока, чем европейца. Погруженный в чтение, он даже не взглянул на нас. На носу у него были огромные очки, седые волосы падали на плечи, и вся его сгорбленная и страдальческая фигура без слов говорила о продолжительных занятиях. Деревянная чернильница, череп и груда огромных фолиантов, лежавших на столе, дополняли обстановку.
В комнате с голыми стенами не было никакой мебели, только в углу я заметила большой занавес из черного сукна, закрывавший что-то.
Тут же на стене висело огромное выпуклое зеркало в широкой раме из черного дерева.
«Вот, вероятно, в этом зеркале, – подумала я, – можно увидеть будущее, а за занавесью скрываются таинственные видения». В моих глазах все принимало сверхъестественный вид.
– Учитель, – произнес свекор, и старик поднял голову. – Вот молодая женщина, о которой я вам говорил, ее сердце, как вы знаете, полно любви к ближнему, а ум жаждет света, но так как она еще не знает ни латинского, ни греческого, то соблаговолите говорить с ней по-французски.
Иллюминат обратился ко мне.
– Чего вы желаете, сестра моя? – спросил он торжественным тоном.
Говоря правду, в эту минуту я желала быть у себя в ярко освещенной гостиной, среди того милого общества, которое меня сейчас ждало, но, не боясь показать смущения, я бросила умоляющий взгляд на свекра, чтобы он помог мне и сказал за меня, какое желание привело меня сюда.
– Она знает, учитель, – сказал он, – что вы управляете природой по своему желанию, что ваши глубокие познания дают вам возможность знать все и что духи находятся в вашем полном распоряжении, поэтому она хотела бы увидеть одно из ваших чудес.
Старик наклонил голову и, казалось, погрузился в свои размышления. Снова воцарилась глубокая тишина. Сидя возле стола, на котором лежали огромные фолианты, я машинально протянула руку, желая раскрыть одну из книг.