Он невозмутимо и хладнокровно начал говорить, – Что такое власть? Когда у тебя есть полномочия и статус, но нет средств контроля; Что такое дом? Когда все дома в целом свободны, заходи и живи; Что такое автомобиль? Если передвигаться некуда и незачем; Кто такой сын? Если он убивает таких же сыновей и отцов, а потом сам погибает в бою от шальной пули какого-то проходимца, который вообще должен был дома сидеть в шкафу; Кто такой отец? Если он не воспитал своё семейство под названием – народ… Этому народу скажут, что всё хорошо, и он поверит. Ему покажут нового президента, и он проголосует за него. Ему покажут смерть, а он снова и снова будет играть с огнём…
Президент подошёл к Роману и выстрелил ему в голову. Тот улыбнулся, закрыл глаза и скатился назад в речку. Президент снова сел на берег, перезарядил пистолет и продолжил наблюдать за восхождением Солнца.
От рождения слепая, она не видела мира. Не видела, как он прекрасен, какие в нем яркие краски и насколько в нем много плохого, скудного и серого.
Родители с трудом выносили слепую дочь, когда рядом была здоровая, младшая. Она была гордостью семьи – спортсменка, музыкантша и даже в каком – то роде писатель: она писала небольшие заметки и статьи, отправляя их в журналы. Иногда опубликовывали, иногда нет – как повезет. Но сам факт радовал младшую дочь, Нину, а не приз или деньги.
Родители радовались, а сестра страдала.
Мама и папа были так ослеплены счастьем и успехами своей второй дочки, что напрочь забыли о второй. О юродивой, в каком – то смысле. Они не обращали на малышку никакого внимания, отдав ее в интернат для незрячих.
Там – то и началась ее жизнь. Жизнь, которой бы Аркадия и врагу не пожелала.
Она не знала, как выглядит ее комната, не знала, на какой кровати она спит, что это за тошнотворный запах каких – то гнилых персиков и скисшей вишни; не знала, как выглядит мыло и шампунь – отличала по запаху и по звуку открывающихся крышек, – не понимала, что такого красивого в белом снеге, который для нее был просто замерзшей водой, падающей с неба – она не знала ничего! Все в этом мире для нее было лишь ее воображением. Она не различала день и ночь, утро и вечер. Если бы их не вели на завтрак, она бы и не знала, что он вообще есть.
Аркадия прожила в интернате ровно два года, до четырнадцати лет, но успела хлебнуть и там горя.