Специи... это уж совсем мечта о роскоши, конечно. А вот с
травами поэкспериментировать можно. Чай, например, заваривать.
Холодным вечером — самое то...
Размышления прервал шелест кустов.
Умный человек на моём месте бросился бы наверх сразу. Да что
там, умный бы вообще лёг спать голодным. Ну а я, поддавшись зову
плоти, попытался прихватить с собой веточки с почти готовым ужином
— и едва не стал ужином сам. Шипящий двигался потрясающе быстро, я
был ещё на середине лестницы, когда его лапы разметали сухие иголки
под соснами, и только везение спасло мои ноги от клацнувших
буквально в сантиметре челюстей. Не дожидаясь продолжения, я поддал
ходу, да так, что обогнал бы лучших скалолазов. Шипящий не оценил
такое поведение по достоинству и попытался влезть следом, но
навыков паркура ему явно недоставало: чудище силилось влезть на
третью перекладину, когда я уже развернулся наверху и сильным
толчком отправил лестницу на землю.
И едва не сверзился следом, разглядев, наконец, ночного
гостя.
Больше всего Шипящий напоминал комодского варана, то есть
трёхметровую коротконогую ящерицу. Только если варана покрывала
чешуя, то Шипящего — тёмно-фиолетовые перья. Неудивительно, что он
так лихо прятался в тени.
Зубищи у него тоже оказались будь здоров, ничуть не хуже когтей.
Мне аж поплохело, когда я представил себе эти челюсти сомкнутыми на
своей ноге. Наверное, будь тварь немного побыстрее, моё приключение
на это бы и закончилось.
— Что, съел?! — истерически выкрикнул я и для верности плюнул
вниз. Ящер зашипел громче. Выглядел он каким-то... удивлённым, что
ли. — Пшёл отсюда! Вали нахрен, я сказал! — я оглянулся в поисках
чего-нибудь, пригодного для метания. И нашёл. Следующим вместо
плевка вниз улетел окатыш, припасённый для будущей пращи.
Камень угодил Шипящему прямо по лбу, и ящер предпочёл спрятаться
под моим убежищем. Впрочем, его всё равно выдавал хвост.
Вздыхая и тщетно пытаясь успокоить нервы, я проверил, целы ли
шампуры с мясом. Один всё-таки упал — не иначе как Шипящий за ним и
полез — а вот второй лежал на бамбуковом полу, целый и невредимый,
и будто звал: «съешь меня!». Противиться этому зову было
бессмысленно, так что я всецело отдался искушению и через секунду
уже вонзил зубы в жёсткое, пресное, недожаренное, но такое вкусное
мясо.