Остальные были постарше – чернобородый кряжистый вояка, высокий дородный мужчина с холёным лицом и седоголовый человек, на левой руке которого не хватало двух пальцев. Я по привычке начал гадать, кто есть кто. Смущало то, что князей должно быть трое, значит, четвёртый – лишний. Ну, вояка, конечно, Мечислав, уж больно имя ему подходит. Холёный, стало быть, Милонег, вон какие длинные тёмные ресницы – ровно девичьи. Колчерукому в этой компании, по моим расчётам, роли не находилось, и я оставил его на потом.
Владен шагнул нам навстречу. Двигался он стремительно, улыбка встопорщила короткую светлую бороду.
– Радим, ну наконец-то!
«Поприветствуй князей», – наставительно прозвучал в моей голове голос Окраинного Странника. И я махнул на все былинные челобития и земные поклоны, кивнул и сказал – чтобы сразу всем:
– Здравствуйте!
Нас ответно поприветствовали – коротко и обыденно, совсем по-нашему, по-домашнему. От этого робость немного улеглась, я перевёл дух. А Владен братски похлопал Радима по спине и протянул мне руку.
– Ты всё-таки пришёл! Мы тебя ждали.
Его пожатие оказалось неожиданно слишком крепким. Видать, князь привык держать в руке меч и вожжи, а то, глядишь, и боевой топор. На миг я даже ощутил себя слабаком, особенно при взгляде на его широкие плечи, туго обтянутые рубахой. Нет, ну а я чем хуже? Может, в силе с ним и не сравниться, однако же не мне нужны эти прославленные князья, а я им. Без меня справиться не могут. Стало быть, и в нас есть какая-то сила, пусть даже иная, – зато у Владена такой в помине нет.
Тут подал голос от стола тот, что выглядел холёным.
– Как тебя звать?
– Ярослав, – я решил обойтись без фамилии.
– Княжеское имя, – задумчиво протянул старик. – Чьего ты рода?
Я намеревался учтиво объяснить колчерукому, что князей в нашей семье отродясь не водилось. Но вместо этого с ужасом услышал собственный голос:
– Рода я вообще-то мужского. А родителей моих ты знать не можешь. Я пришёл сюда из другого мира, сами звали. Кстати, может, и ты своё имя назовёшь?
Ёшкин кот, что это я ляпнул? Метнул перепуганный взгляд на Радима – тот обморочно закатил глаза. Но губы его насмешливо вздрагивали, и я уразумел, что голову мне за такие дерзости не снимут. Стерпят и переживут.
Точно, стерпели. И даже словно не заметили моего неприкрытого хамства. А может, у них так принято выражаться, не знаю. Во всяком случае, Владен весело сощурился и обернулся к своим.