Стрелок уснул быстро и легко, как умеют засыпать люди с чистой совестью. А я вертелся с боку на бок, слушал дыхание ночи и всё думал и думал об этом нашем странном разговоре. Тишина разбередила сердце, и я не знал, где прав, где неправ. В мозгу сорняком-пустоцветом засело непонятное беспокойство. Откуда оно взялось, откуда проросло так неожиданно, я не мог уяснить. Кажется, перед тем, как закончить посиделки, что-то сказал или подумал… А что? Нет, не удавалось нащупать ту ниточку, за которую дёргала меня тревога. И вроде бы всё было в порядке, и никакой ошибки я не совершил, и не за что было винить ни себя, ни спутника. А вот поди ж ты – не мог отделаться от мысли, будто что-то пошло не так. Возможно, призраки, укрывшись под подолом ночи, подслушали нашу со Стрелком беседу? Или я что-то пропустил мимо ушей, или, напротив, брякнул не то? Не понять. В конце концов, плюнул, лёг на спину, руки за голову закинул и уставился в чёрное небо. Сон не шёл.
Сон-то не шёл. Зато постепенно мною овладевало странное, ни на что не похожее оцепенение. Намёка в нём не было на тот безмятежный покой, который приходит вместе с дрёмой. Недоброе, как тиски палача, грозное, как нож у горла, оно леденило кожу и делало мускулы безвольными. Я, спохватившись, дёрнулся раз, другой – даже пальцем не шевельнёшь. А потом началась уже полная небывальщина, и происходило всё так быстро, что я даже струхнуть не успел.
Звёзды над моей головой дрогнули и тронулись с места. Они стремительно снижались, становились всё огромнее – не то ночь падала на меня, не то я распухал до размеров этой ночи. Одна из звёзд вспыхнула ярче других, мигнула багровым светом, бешено завертелась, и я ощутил, как втягивает она меня, закручивая водоворотом, в свой до жути алый омут. И было поздно вырываться, звать Стрелка или Радима. Я, задыхаясь, летел в багровую паутину. Нестерпимо звенело, шипело, верещало пространство, расползаясь клочьями, и чьи-то тонкие, как нити, щупальца обжигали своими прикосновениями. Так, наверное, умирают грешники. И я, выходит, грешник… Скрежет. Мрак. Ничего.