Однако прошло три века, пока Россия спохватилась. И сразу же – скандал. В нём был замешан нижегородский губернатор барон Фредерикс. Во время голода 1906 года он затеял весьма сомнительное предприятие, связанное с закупками зерна для голодающих. 20 января 1907 года газета «Нижегородский листок» сообщала, что в Сенате начались слушания по делу о мошенничестве. Обвинялись шведский предприниматель Эрик Лидваль и сам губернатор. Вместе с закупкой десяти миллионов пудов зерна для пораженных засухой уездов губернатор заключил договор с Лидвалем об открытии в Нижнем Новгороде игорных клубов и фирмы по торговле бесшумными унитазами. Лидваль обязался поставить зерно по бросовой цене, получил свыше двух миллионов рублей задатка, но поставил в десять раз меньше.
В 1929 году в СССР было выпущено 150 тысяч унитазов. Унитаз в те годы представлял собой устройство с чугунным бачком под потолком и ручкой на цепочке, В тюрьмах такие можно лицезреть и сегодня.
Но размышлять об этом было некогда.
– Кто такой? – услышал Санлеп откуда-то сбоку.
Он назвал свою кличку. Удивительно, но пермская тюрьма его знала. Хотя не удивительно. В СИЗО транслируют самую свежую инфу.
– За что повязали?
– Толком не знаю. В Березниках что-то не удозорили – взорвалось, а у меня неночевка.
– Статья тяжелая. Диверсия. От восьми до пятнадцати. И даже вышка. Думай шарабаном, а не ногами.
Санлеп молчал. Он чувствовал, что мокреет спина.
– Это наезд, – наконец, проговорил он. – Наезд в натуре.
– Дам один совет – вали на безглазого,. И груз прими по трубе. Это тебе грев от общака.
– Кто говорил?
– Хопёр. Но у тормозов вертухай. Всё, крандец связи.
Тормоза – это дверь в камеру. Санлеп слышал о Хопре. Авторитет. Дали в последний раз, кажется, шесть лет крытки. За что – не впомнил. А валить на безглазого на блатном жаргоне означает перекладывать вину на несуществующего, выдуманного человека. Но этого совсем и не требовалось. У него – алиби, если, конечно, станут проверять. Скорее всего, не станут.
Единственное, что как-то утешает, – подоспел грев. Для его транспортировки зэки проложили дорогу – протянули шнур через канализационную трубу из камеры в камеру. С кем-то из предшественников Санлепа уже словились с помощью ёжиков – связанных вместе зубных щеток, которые над огнем изгибают самым причудливым образом, образуя крючки и спирали. Если надо наладить связь с соседней камерой, то такие ежики с привязанными к ним шнурами с обеих сторон бросают в очко и затем по условному сигналу одновременно сливают два ведра воды. Ежики тонут в общей трубе и, несомые бурным потоком, тормозятся, налетев друг на друга и закручиваются, зацепляются. Остается только аккуратно вытащить их в одну из камер, и дорога готова. К ней привязывают плотно упакованный и запаянный в целлофан груз и переправляют по назначению. И Санлеп без каких-то волокит получил посылку – сигареты, чай, карамельки, увесистый шматок сала.