До вечерней поверки, как утешил из чистосердия ещё один «химик» – он жил рядом, но в другой общаге, – оставалось всего минут двадцать.
– Не дрейфь, – успокоил он. – Мы при дверях уже, успеем.
А троллей прибыл такой набитый, что его амбразура никого не выплюнула. Народ возвращался с какого-то концерта заезжих гастролёров.
И все же Санлеп ухитрился утрамбовать нутряк, втолкнул Хмыря, а сам, увы, не успел убраться. Химик из соседней общаги каким-то чудом нашёл зазор и втиснулся в людское месиво.
«Ничего, – приободрял себя Санлеп. – За опоздание на поверку в лагерь ещё никого не отправляли».
Но сама судьба опустила шлагбаум. Вот блин дырявый! Следующий троллейбус прикатил примерно через полчаса. У него был совсем другой маршрут. Санлеп это не сразу понял – город он совсем не знал. А когда понял, было уже поздно.
Он очутился в незнакомом ему районе. И возникло такое чувство, будто город сжимается вокруг него хищной змеёй и начинает душить. Но нет – ложная тревога! Дорога уходила в никуда, впереди не было ничего, кроме этой серой бетонной ленты и геометрически правильных индустриальных профилей с высокими трубами, и Санлеп шёл, не чувствуя ни вялого ветра, ни колдобин, шёл уже без определённой цели – просто, чтобы идти, переставлять ноги. Он так задубел, что хотел только одного: чтобы все это быстрее закончилось. Враньё, что летом каждый кустик ночевать пустит.
Теперь зона светила реально. Надо же себе так подкеросинить! Считал, что осталось всего ничего, а полгода гормя сгорели, срок не убавился. Раздобытки радостей обернулись бодягой – ненужным, муторным делом. Воля, такая желанная за решёткой, стала казаться совсем далёкой. Не оставалось ничего, только утраченные мечты. Теперь что – совсем обезнадёжиться? Мыслимо ли это, чтобы опять оказаться на беспризоре судьбы?
Ночь наступила незаметно, он не успел удивиться, откуда она взялась. Санлеп пилил вдоль длинного забора, которому, казалось, не будет конца. И куда всё подевалось? Где попрятались нецеломудренные весталки – жрицы секса за деньги, патруль со своими фузеями, бандиты, наконец? Где они?
Всё вокруг было окутано молочной мглой и блеском серебра. Неожиданно спину выгорбил мост. Под ним плескалась вода, днём напоминавшая рыбий жир. Теперь она отливала перламутром. Но красота светлой уральской ночи совсем не вдохновляла. Тишина, как на погосте, в небе – молчаливая, холодная, как лёд, луна.. Куда-то скрылось автомобильное стадо, никогда не подчиняющееся пастухам-гаишникам.. Скрылось наглухо, хотя на всех автоаладельцев гаражей, как и везде, не хватает. Неужели ночь располагает собственными гаражами?