Как преданный друг и как верная раньше собака,
забывшая кличку, надежду я в сердце храню.
Верни мне мой сон, я доверюсь, как прежде легенде,
когда неуместен позорный и нищенский торг,
когда, словно кобру, волшебная флейта и Гендель
заставят меня пережить тот забытый восторг.
* * *
Из-за наносов мусора, из-за всего, что лишнее,
вдруг возникает музыка – музыка еле слышная.
Очень уж незатейливо, напоминая давнее, —
тощею хризантемою
в бедности увядания.
Камнем, что в воду бросили, синью, что небом послана,
музыка ранней осени, словно гвоздем по прошлому.
Сколько всего потрачено, я не скажу уверенно,
чтоб ощутить прозрачное,
легкое дуновение.
И наплывёт несмелая лодка надежды зыбкая…
Что же со мною делают этот фагот со скрипкою?
…Всходы дают озимые, слыша, хоть непогодило,
эту необъяснимую,
как волшебство, мелодию.
* * *
Сопрано гобоя и тубы контральто…
Мир музыке этой открыт,
и жизнь зависает в немыслимом сальто,
и скрипки рыдают навзрыд.
А мы не успели к беде прицениться,
уроков никто не извлёк.
Немыслимым цветом слепит медуница —
так слепнет от фар колонок.
И кажется мир беспредельным и светлым,
ещё не покажет он тыл,
и мы, унесённые солнечным ветром,
не видим нигде черноты.
Ещё не обижены жизнью мы слишком,
характер ещё, как желе.
Мы музыку эту попозже услышим,
когда уже поздно жалеть.
Когда уже нет изначального страха,
что в тёмную дьявол сыграл,
когда примиряет с симфонией Баха
беды запоздалый хорал.
* * *
Сверкает на солнце корнет-а-пистон,
но тембр его мрачно-постыл,
и он обещает не синий простор,
а пыльный крапивный пустырь.
И снова душа облегченно пуста,
как серой дороги миткаль,
и бьётся, как в клетке, мелодия та
в потерянном сердце цветка.
Сыграй, трубадуй, что-нибудь веселей,
чтоб трав не замедлился рост,
чтоб жизнь не была той дороги серей,
упёршейся в древний погост.
Чтоб в небо взлетала на зависть орлам,
забыв про любимых и дом,
чтоб душу она, как рубашку, рвала
в каком-то запале хмельном.
Когда уже всё, когда близится край,
когда замахнулись мечом…
Сыграй, музыкант, напоследок сыграй,
пусть музыка та ни о чём.
Из ранних стихов. Наша жизнь далека от схемы
* * *
Пробежит проныра-ветер,
предвещая снова грозы.
Проплывёт по дюнам вечер
и застынет тёплой бронзой.
И закроет солнце туча,
гневом летних молний пыша…
У меня такая участь —
прочитать, что небо пишет.