– Чего? – сказала Малина.
– Я только хотел спросить.
– Деньги есть – спрашивай.
– Только ползолотого.
– Везде осталось только половинка?
– Остальное в уме, – поддержала подругу Малина.
– Если ты уже трахался в этом месяце – зачем тебе еще? – спросила Маркиза.
– Хорошо, говори, – сказала Малина, – если нам понравится твой ответ, купишь на эти половинки по половинке батончика с бамбуком.
– С бамбуком?
– Ну-у, едят же они здесь что-то очень вкусное.
– Говори теперь свой вопрос, – сказала Маркиза.
– Забыл, что ли, что хотел?
– Думаю, он хотел узнать, есть ли у нас здесь бог, – сказала Маркиза.
– Да, был, Вова, но он пропал без вести.
– Его звали Вова?
– Ну, как-то же его звали.
Они сели за стол, где предположительно, должна быть тень. И заказали половину Флорентийского стейка на троих.
– Нам хватит? – только и успела спросить Малина. Как услышала уже ответ:
– Отвал Семеныч с этого места.
– Рипит ит, плииз, мил херц? – почему-то в виде вопроса ответила Малина.
– В тени всегда стоит наш стол, – ответил высокий с рожей горбуна собора его парижской богоматери, а тоже носатый лапатый, но ниже ростом и намного.
– Я это, – сказал спутник Малины и Маркизы, попавшийся им на этом перепутье. И добавил:
– Не могу с вами согласиться, валите.
– Что значит, валите? – несильно толкнул его высокий. И добавил: – Вы должны уйти.
– Я, это, – опять сказал парень, – я бессмертный – не могу.
– Давай, давай, через не могу, как-нибудь справишься.
– Может быть, мы посадим их вместе с нами? – спросил парень Малину и Маркизу.
– А смысл?
– Я тоже так думаю, – ответила Малина. – Но с условием, что деньги у них есть немалые. – И кстати потянула одного за карман. – Баблецо-то покажи.
– Ах, вон оно, – что почти обрадовались ребята, – тебя прислал Менакер.
– Не знаю такого, – ответил парень.
– Ну, этот, как его?
– Да, он, он. – поддержал партнера высокий.
Они приставили к их столу стулья, и:
– Блэк Джек?
– Ноу, сенкью, – ответил парень, – только покер.
– Ну, начинается! – пропели девицы, – ты опять всё проиграешь, Вова.
– Вова? Кто сказал, что он Вова?
– Не я.
– Я, но тоже нечаянно, еще не вся дурь прошлогоднего праздника из меня выветрилась.
Ребята встали и пошли совещаться в туалет. Потом в другой, ибо этот оказался женским, но и другой был такой же белый-белый, как известка, его облившая с ног до головы, и на нем тоже было нарисовано, что он женский. Реципиенты заспорили, было ли на первом тоже самое, или только показалось от волнения.