После того как письма были подписаны, Карл IV обнародовал новый декрет, с объявлением прощения принцу, продолжения гонений на его сообщников и запрета на хождение первого декрета, изобличавшего принца перед испанским народом.
Однако воздействие его на общественное мнение оказалось неожиданным. Хотя все действующие лица этих событий заслуживали почти равного осуждения, испанский народ, сочтя виноватыми лишь фаворита и королеву, увидел в поведении принца только следствие притеснений, а в его заявлениях – лишь подложные либо вырванные признания, и продолжал боготворить его, приписывая ему все вообразимые добродетели и прося Наполеона простереть над Испанией могущественную длань. Тотчас Наполеон стал божеством-покровителем, единодушно призываемым со всех сторон. То был единственный случай, когда испанский народ пылко восхищался не испанским героем и взывал к иностранному вмешательству.
Наполеону сообщили как об обвинении принца Астурийского, так и о дарованном ему прощении. Он удивился обоим известиям и понял, что драма, которая в ином веке могла стать кровавой, а в нашем стала просто отталкивающей, замедлила свой ход. Хотя демарш принца Астурийского расположил к нему Наполеона, последний сомневался, стоит ли доверять его нраву, нет ли в его слабости и страстях повода видеть в нем либо немощного союзника, либо коварного врага. Поэтому решение выдать за него принцессу из дома Бонапартов, по видимости самое легкое, было не слишком надежным. Продление правления Карла IV, князя Мира и королевы также не казалось долгосрочным решением, как из-за нездоровья короля, так и из-за возмущения готовой вспыхнуть Испании. Поэтому наиболее простым решением казалась смена династии. Но по-прежнему оставалась опасность задеть чувства великой нации и в особенности чувства Европы, за неимением предлога для низвержения государей, которые, хоть и разделившись меж собой, единодушно призывали Наполеона как друга и повелителя.
Продолжая сомневаться, в то время как Испания продолжала волноваться, Наполеон решил воспользоваться недолгой передышкой, чтобы посвятить несколько дней Италии и устроить несколько больших дел, которые требовали его присутствия. К тому же в Италии он собирался повидаться с братом Люсьеном, помириться с ним и принять его дочь, которая могла стать предназначенной для Испании принцессой на тот случай, если окончательно перевесит ненасильственный план объединения домов через брачный союз. Приняв эти решения, Наполеон отдал войскам контрприказы, чтобы несколько замедлить их движение к Испании. Он отменил перевозку Корпуса наблюдения, предписав ему двигаться по тому же маршруту пешим ходом и без всякой спешки. Генералу Дюпону он приказал подготовить всё таким образом, чтобы Второй корпус Жиронды мог в конце ноября вступить в Испанию и двигаться на Вальядолид, не приближаясь более к Португалии. Своему камергеру Турнону, здравомыслие которого весьма ценил, Наполеон приказал ехать в Испанию, наблюдать за событиями, выяснить, много ли приверженцев у принца Астурийского и сохранились ли они еще у старого двора, и поручил ему доставить Карлу IV ответ на его письма. В этом ответе, исполненном любезности и великодушия, Наполеон советовал Карлу IV хранить спокойствие и снисходительность по отношению к сыну, отрицал получение от того каких-либо просьб и не пытался сеять новое семя разногласий, хоть и был более заинтересован в возмущении, нежели в умиротворении Испании.