Наскоро забросив в Берген-оп-Зом, Остенде, Дюнкерк, Валансьен, Мобёж, Конде и Лилль несколько батальонов и продовольственные припасы, Мезон передвигался с 5–6 тысячами солдат между крепостями, высвобождая то одну, то другую, уничтожая разрозненные неприятельские соединения и расставляя ловушки 50-тысячной армии принца Саксен-Веймарского, которому никак не удавалось выбить французского генерала из лабиринта крепостей.
Пока Мезон демонстрировал подобные чудеса отваги и энергии, многие из наших комендантов покрывали себя славой, отражая с горсткой солдат мощные атаки. Когда принц Саксен-Веймарский атаковал Мобёж, его артиллерию разбили, солдат оттеснили от укреплений и атака самым унизительным образом провалилась.
Выискивая способ подтянуть к себе дивизию Роге, Мезон не упустил представившейся в результате неудачной атаки на Мобёж возможности выдвинуться на Антверпен через неприятельские полки. Объединив 6 тысяч пехотинцев дивизий Барруа и Солиньяка с 1100 конниками дивизии Кастекса, он выдвинулся из Лилля как бы для оказания помощи Мобёжу, опрокинул занимавшие Куртре подразделения и для виду погнался за ними к Брюсселю, а затем резко повернул к Генту, захватил его и встал перед городом, поджидая Роге. Вовремя уведомленный Карно выпустил из Антверпена дивизию Роге, которая и присоединилась к Мезону в Генте, доставив ему подкрепление в 5 тысяч человек всех родов войск.
Многочисленные колонны неприятеля отвлеклись от блокады крепостей и двинулись на Мезона, в том числе и принц Саксен-Веймарский, который намеревался отрезать французам путь к отступлению, бросив на это 30 тысяч человек. Генерал не стал терять ни минуты, возвратился к Куртре, прорвался через корпус Тильмана, уничтожив и захватив около 1200 человек, и по окончании шестидневной экспедиции вернулся в Лилль с победой, сформировав небольшую армию, исполненную бодрости и готовую возобновить набеги, столь хорошо ей удававшиеся. В таком положении Мезона и застали известия из Парижа. Коль скоро так распорядилась судьба, он принял ее приговор, известил войска о свершившихся во Франции событиях и предложил своим солдатам принять перемены. Все его генералы единодушно примкнули к этой позиции.
В то время как армия во Фландрии присоединилась к новому правительству, Карно, при всем его отвращении к Бурбонам, не мог не придерживаться поведения доброго гражданина. Он понимал, что во Франции теперь возможно только правление Бурбонов и нужно подчиниться обстоятельствам и принять их. Но помимо признания монархии оставался еще долг перед Францией, и хотя Карно отворил ворота Антверпена посланцам старой династии, у него не было причин сдавать город неприятелю. Когда Бернадотт сообщил Карно о событиях в Париже и потребовал сдать Антверпен союзникам, тот отвечал, что не имеет еще достаточно подтверждений случившемуся и в любом случае сдаст ключи от крепости только представителям короля Франции. Спустя несколько дней, когда в случившемся сомнений уже не осталось, Карно известил о событиях гарнизон, обязал солдат надеть белые кокарды и продолжал держать ворота запертыми до получения приказов от Людовика XVIII.