– Пойдем, – я медленно поднялся. Равнодушно отметил, что джинсы на мне грязные, но целые, а платье супруги даже не испачкалось.
Лида посмотрела на меня круглыми глазами.
– Скажи, что я сплю! – взмолилась она.
– Я бы рад… – прохрипел я и снова закашлялся. От удушливого смрада гари начало подташнивать.
Я помог супруге подняться. Придерживая друг друга, мы заковыляли к остальным выжившим. Отчего-то казалось, что нам должны обрадоваться, но на нас почти не обратили внимания. Не до того всем было.
Из семи выживших трое изувечены. Когда мы подошли, мужчине как раз накладывали шину на бедро искривленное внутрь. Рядом сидела девочка лет тринадцати с переломом обеих рук, на которые также наложили шины, и повязкой на голове, из-под которой сочилась кровь, поминутно вытираемая той самой, ненавистной мне, стюардессой, потерявшей весь свой лоск с потерей пилотки, галстука и пиджака. Третья пострадавшая – женщина лет сорока, которой не повезло больше всех – ей оторвало правую руку в районе локтя. Ее предплечье перетягивал ремень, но из культи все равно сочилась кровь, которой на асфальте накопилось уже порядочно. Женщина смотрела в одну точку, с трудом удерживая равновесие. Когда мы подошли, она перевела взгляд на нас. Большие зеленые глаза, в которых без труда читалась скорбь и мольба о помощи, резко выделялись на бледном, как мел, лице. Ее светлые волосы, бывшие еще совсем недавно великолепной прической, теперь имели вид старого веника. Хотя о чем говорить – все кто выжил, выглядел немногим лучше. Женщина попыталась что-то сказать, но ее губы, с трудом разлепившись, пошевелились в беззвучной попытке, глаза закатились и, вдохнув последний раз, она медленно опрокинулась на спину.
Первой медицинской помощью занимались девушка и мужчина, оба приблизительно моего возраста.
Последним из выживших был мужчина сорока лет. Судя по одежде, пассажир бизнес-класса. Он сидел на асфальте в позе лотоса, нимало не беспокоясь о довольно дорогом костюме, и усердно стучал по клавише «enter» чудом выжившего ноутбука.
– Это и все? – спросил я, ни к кому конкретно не обращаясь.
Никто не ответил.
***
К тому времени, когда первые впечатления и эмоции поостыли, самолет уже потух, а мы перестали дико смотреть на место крушения. Пришлось отойти подальше от обгоревших останков, слишком невыносим был запах.