Деревенские патриоты не любят трезвонить о том, что их некогда богатые леса вырубаются, гниют, в общем, находятся на грани уничтожения. Хвастаться тут нечем. Поляна душицы, долгое время угощавшая жителей деревни ароматным чаем, была распахана только ради выполнения плана посевных работ. Сейчас на ней ничего не растёт.
Нет уже и огромного старого дуба у подножия горы, где пробивается родник, – место объяснения влюблённых.
В своё время богатые леса, окружавшие деревню, были предметом зависти соседей. Таинственный, нагоняющий страх дремучий лес кормил, поил, одевал и согревал людей в военные голодные годы, спасая от смерти. Не счесть было в этих лесах различных ягод, грибов, орехов. Лес определял образ жизни людей, воспитывал их вкусы и взгляды на жизнь, сохраняя нравственные устои. Может быть, именно поэтому Кичкальня прославилась на всю округу не только своими пятистенными домами из ровных, как бусинки, плотно подогнанных жёлтых брёвен, с окнами на солнце, но и своими мастерами по плотницкому делу. Даже лапти, сплетённые нашими дедами, представляли собой произведение искусства из-за того, что у них всегда было в избытке исходного материала – липового лыка. Из той же липовой мочалки вили верёвки, арканы, ткали холсты, рогожу. Различные лукошки, приспособления для возделывания земли – грабли, вилы, сани, телеги – всё «приходило» из леса.
Конечно, могут быть деревни и без леса, но нет татарской деревни без воды, хотя бы небольшого ручейка, бьющего из глубины земли живительного ключа или родничка. Повезло Кичкальне и с этой точки зрения. Её омывают сразу две речки. Одна – та, что впадает в Малый Черемшан, которой суждено было вопросом «Откуда берёт начало река Мораса?» даже войти в школьные учебники. У кичкальнинских учеников ответ давно готов: «Из нашего леса, откуда же ещё. Сколько раз мы бывали возле его истока».
Хотя эти речки не в состоянии соперничать с большими реками, их вполне хватало, чтобы крутить мельницу, поить скотину, разводить рыбу, растить утят, гусят, и дать возможность поплескаться ребятишкам. Подпитывались речки многочисленными родничками, с пеной и брызгами до небес пробивающимися из земли у подножия лесной горки. На дне ложбинки, где собирается родниковая вода, нежась в солнечных лучах, переливаясь то изумрудным, то золотистым, то жемчужно-серебристым цветом, лежат разноцветные камешки.