– Заметим, я замечу. Утром в коробочке лежало триста сорок
рублей, а сейчас, смотри… так, а на какие деньги ты все это сейчас
покупал?
Алексею стало смешно, и от вида явно удивленной жены, и от
собственной глупости, заставившей его взорваться от такого
пустяка:
– Я же тебе сказал: мы даже не заметим. И ты не заметила, потому
что денег-то хотя и стало как бы меньше, но после того, как я сдачу
в коробочку положил, их стало больше. Их там всегда будет лежать
столько, чтобы тебе денег хватило на все, что ты захочешь!
– Я не хочу, чтобы у тебя было тридцать пар носков! Потому что
одно дело пять пар штопать, и совсем другое тридцать пар! У меня же
просто времени на учебу не останется!
Да, подумал Алексей, переубедить советского человека, точнее,
убрать привычку советского человека к бережливости – дело очень
непростое. Но, возможно, и ненужное, сам-то он даже в старости с
каким-то удовольствием занимался мелким ремонтом по дому. А когда
младший сын при нем пошел выкидывать ненужную ему настольную лампу
со сломавшейся подставкой, он эту лампу у него отобрал, как смог
починил – и теперь она изображала из себя люстру в беседке на даче.
То есть будет изображать… то есть в другой реальности все же уже
изображает.
Но некоторые вещи чинить все же не стоит, и он подумал, что
постарается Сону в этом убедить. Без ора убедить, а спокойными
словами, подкрепляемыми трезвым расчетом. Все же жена-то у него –
будущий математик, должна же в цифрах разбираться. А то, что она на
выходку мужа все же обиделась, было заметно, поэтому он решил
сделать супруге подарок. Такой, радость от которого всю обиду смоет
– так что на следующий день он заехал в общагу мединститута,
поговорил с немногими еще оставшимися там молодыми женщинами
(однокурсницами, задержавшимися в меде из-за декретных отпусков),
и, дождавшись среды, отправился с ней в ГУМ. Потому что во вторник
он туда заехал один – чтобы убедиться, что молодые врачихи-мамашки
ничего не напутали.
Вообще-то он сначала решил Соне подарить песцовую шубу, но
женщина ему популярно объяснили, насколько удобно будет Соне с этой
шубой в университете – и с точки зрения сдавания этой шубы в
гардероб, и просто при общении с подругами-студентками, так что он
жене подарил «почти что шубу»: пальто с меховой оторочкой. Вот
только это пальто на самом деле представляло собой именно
«классическую шубу» мехом внутрь. Мех, правда, был из суслика, и
такие шубы не считались особо ценными (как и беличьи), но все же
поначалу (врачихи сказали, что лет на пять, если сильно не повезет,
то на три года) она обещала быть довольно теплой и не линять как
заячья, а весила она легче не только овчины, но даже шубы из белки.
Вообще-то у Алексея, когда женщины ему это все объяснили, возникла
идея жене такую шубу вообще соболиную подарить, но оказалось что
соболиных шуб в магазинах вообще не бывает потому что практически
всех соболей СССР продает за границу.