– Это удачно получилось, я с ним вечером отдельно поговорю. Но
получается, что партизан этот нам не одно дерево посадил, а целый
сад, ну а чем он сейчас занимается?
– Чем-чем, науки усваивает. И, между прочим, по два часа в день
теряет, подвозя жену в университет и обратно.
– А водителя ему для жены…
– Капитан Ковалева уже удочку закидывала, он ей… нет, Сона ей
сказала, что она ни с кем за рулем, кроме мужа, в машину просто не
сядет. А парень все, что жена захочет, делает. У них же трагедия…
временная, хочется надеяться.
– А он для жены лекарство не изобрел?
– Я думаю, что он и с медициной покончил, потому что передал
другим людям именно всё, что знал. Хотелось бы, конечно, надеяться…
но вот в автоматике… не будем его дергать.
– Это ты верно заметил: не будем. Так и ему спокойнее, и для
страны лучше. Да и для нас лично – тоже.
В Институте точной механики и вычислительной техники царила
тихая паника. Шестнадцатого ноября пришло постановление,
подписанное Президентом Академии Несмеяновым о прекращении всех
работ по доработке вычислительной машины БЭСМ, той самой, которая
была меньше месяца назад на международной конференции в Дармштадте
лучшей машиной в Европе! А уже во вторник из Президиума Академии
пришло распоряжение о сокращении штата института: весь технический
персонал переводился в другие институты Академии, и некоторым
ученым были предложены новые места работы. И все это было проведено
без каких-либо разъяснений.
Впрочем, объяснения появились уже в среду, но они панических
настроений лишь добавили: военные (а конкретно – академик Берг)
заявил, что разрабатываемая в институте машина «является
бесперспективной», поэтому для института будет «вскоре предложено
другое направление работ. Но и тут ни слово «вскоре», ни срок
постановки новых задач никак не конкретизировались. К тому же у
института забрали изготовленное для БЭСМ устройство ввода данных с
перфоленты и всю сопровождающую документацию. Вместе с двумя
инженерами, которые это устройство разработали, забрали. Правда,
сами эти инженеры – после беседы с представителем товарища Берга –
выглядели очень довольными, но тем, что им сообщили, ни с кем
делиться не стали. Просто забрали свои вещи и ушли… неизвестно
куда.
И эта паника продолжалась до вечера двадцатого, но двадцать
первого ноября, в субботу, она слегка угасла: из Президиума
Академии пришел, наконец, перечень новых задач, которые отныне
предстояло решать сотрудникам института. Правда, сама постановка
этих задач выглядела совершенно иначе, чем раньше: