Студенческая любовь вроде бы самая крепкая, но что-то оно как-то… отпустило. Начались ссоры, недовольства, ее истерики, мои молчаливые капитулирования. Я устал и, к своему, наверное, бесчестию, перегорел. В общем-то, как и она. Я же вижу, не дурак, но привычка и чувство, как она сама выражается – уверенности рядом со мной – не позволяют ей перечеркнуть прошлое окончательно. Она боится менять свою жизнь, а я хочу. Готов! Но ведь Леся не дает…
У нас после расставания табу на звонки, но сообщения в мессенджере – здесь она бессильна. Наверняка сидит сейчас со своей Катькой у нее дома, топит "горе" и всеми силами цепляется за призрачное прошлое.
Неожиданно раздается звонок, и я закатываю глаза. И жалко ее, и бесит, сколько уже можно, в конце-то концов.
– А как же табу? – беру все-таки трубку.
– Может, все-таки попробуем снова, а? – всхлипывает к динамик, а на заднем плане тоже не тихо, кажется, она в каком-то ночном клубе. – Нам же было хорошо вместе. Моя мама от тебя в восторге, а ты знаешь мою маму – ей вечно не угодить.
– Олесь, пожалуйста, у Стаса мальчишник… мне пора.
– Полтора месяца прошло… Я так скучаю.
– Вот именно – полтора месяца прошло. Полтора, Лесь! Сорок пять дней как мы не вместе!
– Сорок восемь…
– Ну не получается у нас, ты же сама знаешь. Мы затюкаем друг друга досмерти. И ты не была против расстаться. Помнишь, что кричала, уходя?
– Я была злая! Ты же знаешь, какая я придурошная в гневе.
– Лесь, все, я серьезно. Не пиши мне и тем более не звони. Этим ты делаешь только хуже.
– У тебя… – голос дрожит, – кто-то появился, да?
Это плохо. Это жестоко. Но только так она сможет, наконец, начать уже новую жизнь. Как и я.
– Да. А теперь мне пора.
Вырубаю связь и еле держусь, чтобы не добавить ее номер в "черный" список. Не потому что ненавижу ее и все такое, а потому что это может тянуться бесконечно.
Само собой, никого у меня нет. Полтора месяца не тот срок, чтобы так быстро перечеркнуть четыре года отношений. Но на одно свидание Семен меня все-таки как-то раз вытянул. Вслепую. Это был ужас. Одна раскрашенная как матрёшка, другая слиняла после первой же секунды, я даже ее не рассмотрел.
– Андрюха, ну! – кричит с мансарды расхристанный Семен. – Имей совесть, скотина!
– Все, иду, – смеюсь, засовывая телефон в карман и снова слышу звук входящего сообщения.