– Прости, но нет, – снова открывается дверь и выходит… Абдулов. И его выдает даже не трость и пудель, которого он все-таки вышел выгуливать, а та же самая жилетка с сотней раздутых карманов, как у Вассермана*.
– Да блин, Андрюх! Ты вчера меня опрокинул и сегодня тоже хочешь бор…
– Пока, – вырубаю вызов и, не сводя глаз с деда, выхожу из машины. Неторопливо, на приличном расстоянии, бреду позади него до пустынного в этот час парка.
Не знаю, зачем я это делаю, просто не знаю. Не спрашивать же, есть ли у него внучка Диана? Это тупо!
– И чего это вы за мной ходите, молодой человек? – вдруг оборачивается Абдулов, и я теряюсь, словно студент на сдаче диплома, который с первого курса не учил ни одной лекции.
– Да я… собственно, пуделя хочу купить. Вернее, девушке своей… кхм… подарить хочу, – сноровки мне никогда было не занимать. Опускаюсь на корточки и тяну руку к псу: – Ой, какой ты важный!
– Ррр… гав!
Я еле успеваю спасти свои пальцы.
– Дружок, свои! – журит пса дед, и подтягивает к себе потрепанный поводок. – Я его тренирую, чтобы отпугивал чужаков.
– О, это похвально. Сколько сейчас… придурков развелось.
И главный из них – я.
Иду рядом с семидесятилетним дедом ранним утром в Печатниках, потому что он дед девушки которую я не знаю, и которая попала в беду, но деду я сказать об этом не могу, потому что он болен.
– Не знаете, девчонкам нравятся пудели?
– Да пойми вас, современную молодежь. Вайпы у вас там какие-то, тиктаки… Жена моя души не чаяла, – и помолчав: – Умерла, в шестнадцатом году.
– Сочувствую…
И с присущей всем пожилым словоохотливостью Абдулов с воодушевлением принимается делиться своей жизнью:
– Вот мы и жили с ним одни, с Дружком, а потом сердце у меня прихватило, в семнадцатом. В этом году вот, в декабре, опять. Два инфаркта уже. И думаю, кому Дружок мой останется, если что?
– А кому останется? – тут же цепляюсь. – Может, у вас внуки есть?
– Внуков нет.
И я ошарашенно поворачиваю голову на деда.
Не понял...
– Внучка есть! – расцветает Абдулов. – Дианка моя.
Клянусь, словно тонна камней с души свалилась. И одновременно навалилось две.
Она беде! Диана – в беде! Теперь точно...
– Что с вами? Вам нехорошо? У меня есть Нитроглицерин с собой и Валидол. Без лекарств из дома не выхожу.
– Нет, все… все хорошо, – иду, не чувствуя под ногами асфальта.