– Я – Ананда, мама Индиры, – сказала она, слегка морщась. – А как зовут тебя, юноша? Откуда ты родом?
– Очень приятно познакомиться, Ананда джи. Меня зовут Юрий, я – хуварак, послушник тибетского дацана, – ответил тот. – А родом я из России.
– О, ты прекрасно говоришь на хинди! – удивилась Ананда. – Будто тут родился.
– Благодарю, – поклонился Юрий. – У меня хорошие учителя. И я знаю многие наречия Индии.
Таланты юноши смягчили отношение Ананды к гостю. И когда Рохан внёс поднос с чаем и сладостями, поставив всё на столик, она сказала уже более доброжелательно:
– Угощайся, дорогой гость, Юрий джи. Извини, но твоя одежда немного запылилась в дороге. Не возражаешь, если наш слуга приведёт её в порядок? Если у тебя нет сменой одежды, ты можешь, искупавшись, переодеться в платье моего сына, Файяза. Хорошо?
– Благодарю вас, матушка Ананда джи, – поклонился Юрий. – С удовольствием скину с себя этот хлам. Я уже давно в дороге и у меня совершенно не было возможности привести себя в порядок.
Он ушёл с Роханом и вскоре вернулся уже в футболке и джинсах, взятых из гардероба Файяза. Они оказались ему впору.
– Обед у нас, как всегда, в два часа, – удовлетворённо сказала Ананда, уходя.
– Извини, пожалуйста, мою маму, – смущённо сказала Индира.
– За что?
– Она так бесцеремонно указала на твой вид. Дело в том, что у нас, индусов, все помешаны на шуддхи – чистоте. Все, кто имеет малейшую возможность, по несколько раз в день купаются и переодеваются и даже после еды моют руки. А у нас в доме просто оплот шуддхи – в прямом смысле культ аккуратности и чистоплотности.
– Боюсь, твоя мама, увидев меня, пережила шок – я неделю не переодевался, – улыбнулся Юрий. – То, по горам, на ишаке, добирался несколько дней до городка Лхасы, то летел в Москву на самолёте. И мне ни разу никто не предложил сменить мой гардероб, – усмехнулся он. – А потом – сразу сюда. Видок ещё тот, да? Но я и не слишком комплексовал. В Тибете я научился не придавать этому большое значение. Там ведь вода – на вес золота и её, в основном, пьют. Поэтому тибетцы уделяют чистоте одежды и тела минимальное внимание. И, знаешь, где-то через неделю даже перестаёшь замечать, что давно не мылся и даже тело не зудит от грязи. Тибетцы больше пекутся о чистоте Души, о Пути к освобождению от кармы. Часто даже простые крестьяне живут как монахи.