Она растерянно, ещё не до конца осознавая победу, обернулась к родителям. Мама, её сильная мама, плакала, спрятав лицо в ладонях. Папа сидел прямой и белый, очень хотел ободряюще улыбнуться, но не мог. Что-то горячее капало на руки – она не сразу поняла, что это слёзы. Всё закончилось.
Хлопнула дверь – Дракон с руганью выскочил в коридор. Выбираясь из-за стола, она поймала взгляд судьи. Та ободряюще улыбнулась и едва заметно кивнула Кате головой.
Из здания суда они выходили в сопровождении приставов, но Дракон уже ускользнул. Вернувшись домой, они обнаружили на коврике у двери траурный венок с надписью “Любимой жене”.
Катя часто представляла эту встречу: она выйдет к Дракону в красивом платье, надушенная, с гордо поднятой головой и снисходительной улыбкой на ярко накрашенных губах. А теперь, глядя в мутноватое осыпавшееся по краям зеркало, она видела усталую женщину с опухшим от слёз лицом и полными животного страха глазами. Она пригладила щёткой вздыбленную чёлку, умылась холодной водой и припудрила покрасневший кончик носа. Полицейский, может быть, и не поймёт, в каком она состоянии, а вот Дракон – наверняка. Они словно невидимой нитью связаны – до сих пор.
Папа считал Катю красавицей, даже когда она была нескладным угловатым подростком с россыпью розовых прыщей на землисто-бледном лице. Он не уставал повторять, что Катя лучше всех, что разумеется, не было правдой, и она знала об этом. Прежде всего от мамы. Мама всегда рубила с плеча. Она говорила, что женщин ценят за ум и доброту, а не за внешность. По мнению мамы, Катя была “ничего так”, “средненькой”, и иногда даже – “что-то ты сегодня совсем”. Мама, безусловно, любила её, но большинство попыток сделаться привлекательнее считала излишними, если не вульгарными. Она – стройная, высокая, с правильными чертами лица и огромными русалочьими глазами в обрамлении угольно-чёрных ресниц – могла позволить себе такую позицию.
Катя была похожа на отца, и взяла только худшее: тяжёлую фигуру, блеклое, словно выцветшее на солнце, лицо и неровную капризную кожу. В младшей школе из-за неповоротливости и беспомощной мягкотелости к ней пристала обидная кличка “Тесто”. На школьных групповых фотографиях в окружении подтянутых одноклассниц она выглядела каменной бабой из казахских степей – крупной, налитой, с широкими бёдрами и плечами. Даже за простые девчоночьи хитрости вроде дешёвой туши и блеска для губ с мамой приходилось воевать, не говоря уже о коротких юбках и туфлях на каблуках. Мама выглядела бы прекрасной, вздумай она нарядиться в мешок из-под картошки, поэтому Катю ей было не понять.