Сунула проклятый дневник в руки мрачного Вандерфилда.
– Тина, послушай…
– Тина? Разве я уже не пустышка? Не нищенка, не дворняжка? Надо же.
Эш нахмурился и яростно глянул на профессора.
– Я тебе этого никогда не прощу.
Тот безразлично пожал плечами.
– Так будет лучше, Эш. Для всех.
– Профессор не при чем, – разозлилась я. – Он лишь открыл мне глаза! Это ты написал… все то, что написал. Бездна… а я ведь мучилась раскаянием из-за этого копья! Винила себя! Знаешь что… так тебе и надо, Эш! Ты недостоин тех чар, что получил лишь благодаря правильной семье!
Его лицо окаменело, словно маска. Глаза потемнели, челюсть сжалась. Больно… я сделала ему больно. И тут же стало стыдно и горько, но я лишь выпрямила спину.