Всхлипывая и втягивая носом кровавую юшку, княжич воздвигся во весь рост. Глеб ткнул его кулаком в плечо и другое, убедился, что ничего не сломал, не искалечил, и грозно добавил:
– Не был бы ты братом моим меньшим – тут бы тебе и упокой спели, балахвост паскудный. Но я и так уж одного брата потерял. Не стану своими руками и второго кончать. Ты ведь мне еще помимо прочего и наследник единственный, покуда Еленка рожать не надумает. Случись вдруг со мной что, тебе… кхм…
Бояре и гридни при этих словах спали с лица. Так уж им страшно стало при мысли, что на княжеский престол Ванька-Дурак взгромоздится.
– Прости, братка, сделай милость! – гнусаво взмолился Иван. – Бес попутал!
– Простить прощу, – спокойно кивнул Глеб. – Но забыть не забуду. И колотушек ты не только с меня получишь. Остатнее жена твоя выдаст. Ей на поруки тебя сдам.
– Э-э-э?! – выпучил глаза Иван. – Какая еще жена?! Откуль?!
– То бишь не жена, невеста. Синеглазкой ее звать, кажется.
– А… а что, она здесь?!
– Здесь, здесь… хотя не прямо здесь, конечно. Лагерем в степи стоит, с богатырками своими. Но я к ней уже гонца отправил. Через пару дней явится – и вот тогда-то уж честным пирком, да за свадебку…
– Яромир, Яромир, нам нужно спешить в Кащеево Царство! – кинулся к оборотню Иван. – Иначе вся Русь пропадет, погибнет!
– Да ты погоди, куда летишь-то? – усмехнулся Яромир. – Мы ж еще ничего не знаем доподлинно – может, и нечего нам делать в Кащеевом Царстве. С бабушкой Овдотьей потолкуем вначале, да со стариком Филином. Может, подскажут чего.
Иван насупился. Покуда они с волчарой шли до дому, до Тиборска, он днями и ночами пытался разбить каменное яйцо. Но ларец, берегущий смерть Кащея, не желал открываться. Иван долбил его мечом-кладенцом, часами держал в огне, варил в кипятке, даже грыз зубами – ни щербинки.
В конце концов Яромир обронил, что для разверзания яйца нужно либо слово сказать заветное, либо ключ какой употребить. Только вот что за слово, что за ключ – один Кащей поди и знает.
Ну а Иван, будучи личностью прямой и непосредственной, тут же предложил самого Кащея и спросить. Чего проще-то? Вот прямо так взять, сходить в Кащеево Царство, да и спросить – а как яйцо-то твое открывается? Скажи уж, сделай милость.
Другой бы на месте Яромира принял это за шутку. Но волк-оборотень странствовал с княжичем уже полгода, и прекрасно убедился – если уж тот шутит, то сам же первым и ржет.