— Помню. Ты любишь исключительно жареное, с обилием специй и подрумяненной корочкой, — кивнул Дан. — Будешь хорошей девочкой, через пару дней принесу тебе именно такое.
— Где я вообще? — спросила, поймав его взгляд.
— Ешь, потом всё расскажу.
Даниэль поднёс ложку к моим губам. Пришлось всё же открыть рот и проглотить бульон.
— Он даже не солёный, — возмутилась, отвернувшись от новой порции гадости. — Пахнет замечательно, а на вкус — отвратителен.
— Ешь, Тори. Не капризничай, — вздохнул Дан. — Или всё же решила вернуться к капельницам?
Я насупилась.
— Давай свой бульон.
Дальнейшая процедура кормления прошла в тишине. Я покорно открывала рот, жевала сухари и с удивлением ощущала, как ко мне возвращаются силы.
Маленькую чашку с чаем даже смогла сама держать в руке, хоть Дан и помогал. А когда всё было съедено и выпито, он снова уложил меня на кровать, отсоединил капельницу, но катетер так и оставил на руке.
— Вот видишь, мы смогли договориться, и всем стало лучше, — проговорил он, встав у изножья кровати. — Давай продолжим в том же духе.
— Ты хотел рассказать мне, где мы находимся, и почему я в таком состоянии, — напомнила ему.
Он кивнул. Зачем-то глянул на закрытую дверь, потом прошёл по комнате, взял из дальнего угла стул и, поднеся его чуть ближе ко мне, сел.
— Ты упала с обрыва на своём анте. Едва не разбилась. Но тебя спас Диверс. Поймал в паре метров от торчащих из воды камней.
— Это я помню, — кивнула.
— А потом они с Терридом порталом перенесли тебя в Арганис.
— Зачем? — выдала я в полном непонимании.
Дан поджал губы.
— Тори, я мог бы сейчас рассказать тебе любую сказочку. Запудрить тебе мозг всякими глупостями и заставить тебя в них поверить. Но я всё же уважаю наше с тобой прошлое, потому буду говорить правду. От тебя прошу не воспринимать её в штыки, а попытаться понять.
— Говори уже, — бросила я, не сомневаясь, что мне не понравится услышанное.
— Ты же знаешь, что каждый обращённый в дракона имари даёт твоей семье клятву верности, — зачем-то напомнил он. — Эта самая клятва лишь на первый взгляд безобидна. На самом же деле, она магическая и завязывается на жизнь дракона. Каждый, кто её даёт, обязан выполнять приказы императора и его наследников.
— Знаю, — ответила я.
— Именно эта клятва связывает имари по рукам и ногам, не давая даже призрачной возможности жить так, как хочется. Изначально клятва была другой, в ней каждый имари клялся, что не причинит вреда людям и магам, исключением была только самооборона. Но с годами формулировки менялись. И сейчас она поистине рабская. Каждый, из принявших её, должен по первому требованию исполнять приказ командующего, соблюдать все без исключения законы империи, но это вполне приемлемо. Но вот есть ещё пункты о том, что дракон должен незамедлительно докладывать о любых услышанных разговорах, в которых есть хотя бы намёк на недовольство империей. Дракон может жениться, только после пяти лет службы в императорских войсках, и ни днём раньше. Дракон обязан привести сына на инициацию, когда тому исполнится двенадцать лет. Раньше имари разрешалось пить сыворотку, чтобы вообще никогда не проходить оборот. Теперь для детей тех, кто давал клятву, это запрещено.