Накрутив галопом и рысью по парку за
два часа километров двенадцать-пятнадцать, потом ещё час занимались
выездкой в манеже Кирасирского полка, присоединившись к Елене
Филипповне и Алексею. Императрица в дамском седле чувствовала себя
очень уверенно, легко беря в манеже барьеры и меняя аллюры. С нами
в парк она не поехала, потому что при ней Александр смущался и
терялся, так как императрица постоянно делала ему замечания за
огрехи в посадке, выездки и по прочим мелочам.
Алексей в манеже просто катался на
пони по кругу под руководством берейтора. Он ростом и телосложением
пошёл в отца, на контрасте от Александра, в котором уже
чувствовалась будущая телесная мощь его деда. Поэтому Алексей в
отличие от старшего брата тяги к физическим упражнениям, как и к
конным тренировкам по верховой езде не испытывал. Но у Елены
Филипповны не забалуешь. Положено Великому князю уметь отлично
ездить верхом, значит, будешь уметь, несмотря на возраст. Как
говорится, не можешь – научим, не хочешь – заставим.
По окончании занятий в манеже,
перепоручив лошадей конюхам, отправились приводить одежду в
порядок. Далее я с Машей и Васильком пришли из Приоратского замка в
Гатчинский дворец на обед, на котором кроме императрицы с сыновьями
и дочерью, регента присутствовала ещё только Ксения с детьми.
Отобедали, так сказать, узким кругом. Многие царедворцы, наверное,
полжизни бы отдали, чтобы оказаться на нашем с Машей и сыном
месте.
После обеда женщины с детьми
отправились в детскую, игровую комнату, а я с Михаилом в его
кабинет. Пришла пора для доклада по Витте и политическим
партиям.
Зайдя в кабинет, регент вынул из
сейфа мой портфель, набрав код, который знал, открыл его и, достав
стопку документов, передал её мне, а портфель-сейф поставил на пол.
Указав на стул у рабочего стола, сел напротив.
- С чего начать, Михаил
Александрович? – поинтересовался я, устроившись за столом и
разложив бумаги на две кучки.
- Начнём с менее неприятного, то есть
с политических партий. Что у нас происходит сейчас в стране по
этому вопросу?
- Хорошо. Начну с тех, которые
имелись в империи до объявления манифеста. Самая многочисленная из
них партия социалистов-революционеров, сокращённо – «эсеры».
Историко-философское мировоззрение партии обосновывается трудами
Николая Чернышевского, Петра Лаврова и Николая Михайловского, с
учётом этого, эсеры являются продолжателями идей народовольцев. Их
новая партийная программа была опубликована весной 1903 года в
газете «Революционная Россия» в Женеве. Программа предусматривает
свержение самодержавия и установление демократической республики,
всеобщее избирательное право, бесплатное образование, отделение
церкви от государства, свобода вероисповедания, слова, печати,
собраний, стачек, неприкосновенность личности и жилища, введение
восьмичасового рабочего дня и прогрессивного налога на доходы
промышленников, купечества и прочих представителей буржуазии. Но
самым основным для них является аграрный вопрос, по их мнению,
главный импульс, социальной, именно социальной, а не
социалистической революции. Они предлагают провести «социализацию
земли», то есть отменить частную собственность на землю, превратить
её в общенародное достояние без права купли-продажи, без
преобразования её в государственную собственность и без
национализации.